JК
Крестовый дранг :: Мельников Руслан
Страница: 65 из 68«Мессершмитт» снова становился едва заметной точкой на горизонте. И возвращаться, кажись, больше не собирается. Пока не собирается.
– Опять невидимые стрелы? – Освальд перекрестился.
Рука добжиньца дрожала.
– Опять, – кивнул Бурцев. Ему тоже было не по себе.
Сыма Цзян и Ядвига приподняли головы. Живы… А остальные? Вокруг – по всей деревне валялись недвижимые тела. Неужели полег весь отряд Домаша? Но нет. Когда гул стих окончательно, Бурцев начал замечать слабое шевеление. Слишком слабое… Немногим, очень немногим посчастливилось пережить воздушную атаку.
Люди поднимались, испуганно смотрели вверх, озирались по сторонам. Ошеломленные воины медленно приходили в себя. Бурцев прикинул потери. Убитых, раздавленных, затоптанных – больше половины. Среди уцелевших – две трети раненых.
Много тяжелых.
Юлдус подволакивал простреленную ногу. Воевода Домаш Твердиславич морщился от боли: ему перевязывали левое плечо. Вейко сам обматывал кровоточащую ладонь. Кербет удивленно пялился на пробитый кавказский шлем-танж и машинально утирал снегом красные струйки со лба. Повезло черкесу – пуля прошла по черепу вскользь, только кожу ободрала.
Лошадей осталось десятка два. Все – напуганные, нервные. Прядают ушами, косят глазом, раздувают ноздри. У многих порвана сбруя, седла сбиты набок.
Кровь была всюду, кровь была почти на всех.
– Опять невидимые стрелы? – Освальд перекрестился.
Рука добжиньца дрожала.
– Опять, – кивнул Бурцев. Ему тоже было не по себе.
Сыма Цзян и Ядвига приподняли головы. Живы… А остальные? Вокруг – по всей деревне валялись недвижимые тела. Неужели полег весь отряд Домаша? Но нет. Когда гул стих окончательно, Бурцев начал замечать слабое шевеление. Слишком слабое… Немногим, очень немногим посчастливилось пережить воздушную атаку.
Люди поднимались, испуганно смотрели вверх, озирались по сторонам. Ошеломленные воины медленно приходили в себя. Бурцев прикинул потери. Убитых, раздавленных, затоптанных – больше половины. Среди уцелевших – две трети раненых.
Много тяжелых.
Юлдус подволакивал простреленную ногу. Воевода Домаш Твердиславич морщился от боли: ему перевязывали левое плечо. Вейко сам обматывал кровоточащую ладонь. Кербет удивленно пялился на пробитый кавказский шлем-танж и машинально утирал снегом красные струйки со лба. Повезло черкесу – пуля прошла по черепу вскользь, только кожу ободрала.
Лошадей осталось десятка два. Все – напуганные, нервные. Прядают ушами, косят глазом, раздувают ноздри. У многих порвана сбруя, седла сбиты набок.
Кровь была всюду, кровь была почти на всех.