Крик после боли   ::   Мелконян Агоп

А вы можете посеять свои воспоминания, равнина впитает их. Они ей необходимы. Ей, и Великому Аруа. Помню твои слова: «Какие великолепные чистые кристаллы силиция…». Тогда ты впервые увидел на равнине прозрачные кусты. А ведь это всходы воспоминаний. Я могу разбудить прошлое и засеять его здесь, а затем приходит Великий Аруа и пожинает стебель за стеблем. Она ждет, ты же видишь, ждет. Хочет, чтобы опять мы сделали это».

– Но я не хочу, Марина. Это мое право, ведь он и мой тоже, часть его принадлежит и мне, не так ли? Мне это надоело! Мне противна это мультипликация! Мы уже десять раз прошли через это, со всеми ужасными подробностями. Я не выдерживаю, я астронавт, а не палач. Ради одного крика, Господи, ради одного-единственного крика!

Марина нежно гладит Змеевидную и прошлое воскресает. В медицинском отсеке чисто и спокойно. Слышно лишь жужжание из коробки с коагулятором.

– Я больше не могу, Андрей. Боль становится невыносимой. Поясницу будто пилят пилой.

– Еще немного. Не бойся, организм сам знает, что нужно. Назовем его Еуропио, он будет очень умным, правда?

Он смотрит на вздымающийся, округлый живот, сотрясаемый внутренними толчками, на ее пальцы, впившиеся до посинения в кожаные ремни, на ступни, лихорадочно ищущие в воздухе опору для потуг.

Впервые в жизни мне придется акушировать. Наверное, я неловок. Я ведь только астронавт. В школе нас научили кое-чему, но это голая теория. Вчера я перечитал все, что мог найти.

Ее посиневшие губы плотно сжаты.