JК
Криптограф :: Хилл Тобиас
Страница: 225 из 296Словно боясь ее расплескать.
Его узнавали на немыслимо разномастых веб-форумах под искусно-многозначительными псевдонимами — он скрывается на задворках бесед о трехмерных играх, о японской слоговой азбуке, портретах Зорна, орхидеях королевства Бутан. На фабрике Йорк, в Манитобе, он — человек в дверях комнаты, что получает заказ (рис и ребрышки) у курьера из китайской службы доставки «Средиземье». На острове Антикости он играет в карты — на деньги, настоящие деньги — с тремя рабочими островной лесопильной компании, и выигрывает, хотя у него дергается лицо, когда он забирает выигрыш, — судорога, будто его ударили.
Три ночи он единственный постоялец в прибрежном отеле в Бенжамин Констан, в Бразилии, где ни с кем не разговаривает, кроме горничной, что убирает его скучный номер. (Спасибо вам большое, сказал он, или так сказала она. Муито обригадо, один раз, больше ничего.) Как чашка, понимающе говорит она, или переводчики новостей говорят, что она так говорит. Он был как чашка, которую однажды уронили. Не разбилась, но треснула. Он — фигура, что смутно видна на фотографии, снятой в сквере Понт-Нуара. Сидит, сутулится, будто сила тяжести давит, закрыл глаза под жестоким октябрьским солнцем. Он — тело, что выловили в устье реки Сумида. Белое, как рыбья мякоть, лишенное особых примет.
Понедельник, Нью-Вайн-стрит. Агент сыскной полиции Минтс приносит ей слабый чай в картонном стакане и садится рядом, будто ей требуется сочувствие.
Его узнавали на немыслимо разномастых веб-форумах под искусно-многозначительными псевдонимами — он скрывается на задворках бесед о трехмерных играх, о японской слоговой азбуке, портретах Зорна, орхидеях королевства Бутан. На фабрике Йорк, в Манитобе, он — человек в дверях комнаты, что получает заказ (рис и ребрышки) у курьера из китайской службы доставки «Средиземье». На острове Антикости он играет в карты — на деньги, настоящие деньги — с тремя рабочими островной лесопильной компании, и выигрывает, хотя у него дергается лицо, когда он забирает выигрыш, — судорога, будто его ударили.
Три ночи он единственный постоялец в прибрежном отеле в Бенжамин Констан, в Бразилии, где ни с кем не разговаривает, кроме горничной, что убирает его скучный номер. (Спасибо вам большое, сказал он, или так сказала она. Муито обригадо, один раз, больше ничего.) Как чашка, понимающе говорит она, или переводчики новостей говорят, что она так говорит. Он был как чашка, которую однажды уронили. Не разбилась, но треснула. Он — фигура, что смутно видна на фотографии, снятой в сквере Понт-Нуара. Сидит, сутулится, будто сила тяжести давит, закрыл глаза под жестоким октябрьским солнцем. Он — тело, что выловили в устье реки Сумида. Белое, как рыбья мякоть, лишенное особых примет.
Понедельник, Нью-Вайн-стрит. Агент сыскной полиции Минтс приносит ей слабый чай в картонном стакане и садится рядом, будто ей требуется сочувствие.