Критерий отбора   ::   Ильин Владимир

Но сейчас был особый случай. Мне хотелось понаблюдать за реакцией своего собеседника, который вряд ли был способен по-актерски искусно владеть своей мимикой.

Это был рассказ от первого лица. Назывался он «Первая марсианская бойня» и начинался фразой: «В отличие от других учреждений, тут не практиковали разовых пропусков». В нем почти достоверно описывалась моя работа на Институт. Только Тюбин там превратился в Рюмина. И я не рискнул называть, даже в измененном виде, фамилии участников эксперимента.

Как и следовало ожидать, вначале Тюбин читал вполне безмятежно. Пару раз даже по-медвежьи рыкнул, что, видимо, у него означало смешок.

Однако, дойдя до моих «размышлений вслух» по поводу киборгов, он насупился и хотел что-то сказать. Я попросил его не отвлекаться, и он с явной неохотой вернулся к листкам.

Он читал мой рассказ, а я читал его лицо. Это оказалось забавным занятием. Что-то вроде телепатии.

Наконец Тюбин добрался до последней страницы. Той, что заканчивалась фразой: «Ночное небо было затянуто низкой облачностью - ни звезд, ни луны. Ни тем более Марса… Но я знал, что он - где-то там». Тюбин читал ее внимательно, то и дело возвращаясь взглядом к уже прочитанным абзацам, и лицо его все больше мрачнело. Он даже заглянул на оборот листа в поисках продолжения.

- И это - всё? - разочарованно спросил он.

- Пока - да.