JК
Кровавое солнце :: Брэдли Мэрион Зиммер
Страница: 1 из 278---------------------------------------------
Мэрион Зиммер Брэдли
КРОВАВОЕ СОЛНЦЕ
Вернувшийся домой странник не располагается, как дома, а располагает дом к странностям.
Пролог
Вот как все начиналось.
Ты был космическим сиротой. Не исключено даже, что родиться ты мог на одном из Больших Кораблей — имперских Больших Кораблей, бороздящих межзвездное пространство с эмблемой Земной Империи на борту.
Первым домом твоим стал Приют Астронавта; там ты научился одиночеству. Но где-то в твоем прошлом существовали странные цвета и огни, неразборчивые лица и пейзажи, тут же уплывавшие в забвение, стоило попытаться сосредоточить на них внимание; кошмары, от которых ты иногда вскакивал и заходился в вопле, прежде чем толком проснуться и увидеть вокруг мирные голые стены приютской спальни.
Воспитанники Приюта Астронавта представляли собой тот балласт, что заносчивые и легкие на подъем земляне предпочитали сбрасывать за борт — и ты был таким же сброшенным за борт балластом. Но где-то снаружи лежал суровый прекрасный мир, когда-то виденный тобою и до сих пор являвшийся в снах. Каким-то образом ты понимал, что не такой, как все; что твой настоящий мир — мир где-то там, снаружи, то небо, то солнце — но никак не стерильная белизна Торгового города.
Но постепенно о снах остались одни воспоминания, а потом и воспоминания о воспоминаниях. Единственное, что ты знал твердо: когда-то ты помнил нечто иное.
Мэрион Зиммер Брэдли
КРОВАВОЕ СОЛНЦЕ
Вернувшийся домой странник не располагается, как дома, а располагает дом к странностям.
Пролог
Вот как все начиналось.
Ты был космическим сиротой. Не исключено даже, что родиться ты мог на одном из Больших Кораблей — имперских Больших Кораблей, бороздящих межзвездное пространство с эмблемой Земной Империи на борту.
Первым домом твоим стал Приют Астронавта; там ты научился одиночеству. Но где-то в твоем прошлом существовали странные цвета и огни, неразборчивые лица и пейзажи, тут же уплывавшие в забвение, стоило попытаться сосредоточить на них внимание; кошмары, от которых ты иногда вскакивал и заходился в вопле, прежде чем толком проснуться и увидеть вокруг мирные голые стены приютской спальни.
Воспитанники Приюта Астронавта представляли собой тот балласт, что заносчивые и легкие на подъем земляне предпочитали сбрасывать за борт — и ты был таким же сброшенным за борт балластом. Но где-то снаружи лежал суровый прекрасный мир, когда-то виденный тобою и до сих пор являвшийся в снах. Каким-то образом ты понимал, что не такой, как все; что твой настоящий мир — мир где-то там, снаружи, то небо, то солнце — но никак не стерильная белизна Торгового города.
Но постепенно о снах остались одни воспоминания, а потом и воспоминания о воспоминаниях. Единственное, что ты знал твердо: когда-то ты помнил нечто иное.