Контракт со смертью   ::   Соколов Михаил

Семенов крутил головой, осматривая перекладины "шведской стенки", через которые были пропущены цепочки наручников. Он дернулся, услышав об адвокате, но не это было сейчас самое важное. Даже в воздухе чувствовалось напряжение. А затхлость подвального воздуха, вонь квашенной капусты, не перебивавшая, кстати, сладковатый запах тлена от порубленного тела, гарь от раскаленного металла пыточных прутьев - ещё больше тревожили.

- Молчишь? - безнадежно сказала Шура. - Откуда тебе знать?..

Она продолжала осторожно двигать рукой в трусах Быкова.

- Да, откуда тебе знать? Придется сказать самой. С тех пор мне больше всего нравится слушать, как большой мужчина вопит от боли. Им, наверное, редко в жизни делают больно. Конечно, они такие большие, сильные. Они другим привыкли делать больно. Маленьким девочкам, например. Правда, большой мужчина?

- Ты это брось! - вдруг нормальным голосом сказал Быков - Я-то тут при чем? Ты это брось!

- А ты разве не большой мужчина? - наивно спросила Шура.

Быков замычал. Шура улыбнулась, и тут Быкова согнуло так, что перекладины затрещали.

- Убери свою руку, тварь поганая! - едва просипел он.

А потом уже хрипел, закрыв глаза, а Шура и сама, приспустив веки, ближе и ближе наклонялась к нему. Ее лицо почти касалось мокрого от боли и напряжения лица Быкова. Они так и стояли рядом, чуть ли не щека к щеке, оба в плену волнения, страсти и боли!.. И если бы положение не было так трагично, в пору было бы смеяться. Да, смеяться, как дети.