JК
Ксеноцид (Игра Эндера - 3) :: Кард Орсон Скотт
Страница: 139 из 143После этого Человек возродился в целлюлозе и хлорофилле, уже как взрослый самец, способный плодить детей.
В настоящее время Человек до си пор обладал необыкновенным авторитетом, причем, не только среди собственного племени. Эндер знал, что pequenino все еще живет. И все же, когда он глядел на дерево, то не мог не вспоминать о том, как Человек погиб.
Контакты с Человеком не доставляли Эндеру никаких хлопот. Много раз он разговаривал с его отцовским деревом. Вот только он никак не мог думать о дереве, как о той самой личности, которую знал еще как pequenino по имени Человек. Умом он понимал, что воля и память создают тождественность личности, и эти самые воля и память перенесены сейчас из свинкса в отцовское дерево. Только вот понимание умом не всегда хватало для веры. Сейчас Человек сделался кем-то совершенно чужим.
И все-таки, это был Человек, и он остался другом; проходя мимо, Эндер прикоснулся к коре. Затем, сойдя на несколько шагов с тропинки, он подошел к более старшему отцовскому дереву, к Корнерою. Здесь он тоже прикоснулся к коре. Он никогда не знал Корнероя в виде свинкса - тот погиб от других рук, и дерево его уже было высоким и раскидистым, когда Эндер прибыл на Лузитанию. Когда он разговаривал с Корнероем, не было никакого гнетущего чувства утраты.
У подножия дерева, среди корней, лежали палки. Некоторые сюда принесли, другие сбросил с собственных ветвей сам Корнерой. Они служили для разговоров.
В настоящее время Человек до си пор обладал необыкновенным авторитетом, причем, не только среди собственного племени. Эндер знал, что pequenino все еще живет. И все же, когда он глядел на дерево, то не мог не вспоминать о том, как Человек погиб.
Контакты с Человеком не доставляли Эндеру никаких хлопот. Много раз он разговаривал с его отцовским деревом. Вот только он никак не мог думать о дереве, как о той самой личности, которую знал еще как pequenino по имени Человек. Умом он понимал, что воля и память создают тождественность личности, и эти самые воля и память перенесены сейчас из свинкса в отцовское дерево. Только вот понимание умом не всегда хватало для веры. Сейчас Человек сделался кем-то совершенно чужим.
И все-таки, это был Человек, и он остался другом; проходя мимо, Эндер прикоснулся к коре. Затем, сойдя на несколько шагов с тропинки, он подошел к более старшему отцовскому дереву, к Корнерою. Здесь он тоже прикоснулся к коре. Он никогда не знал Корнероя в виде свинкса - тот погиб от других рук, и дерево его уже было высоким и раскидистым, когда Эндер прибыл на Лузитанию. Когда он разговаривал с Корнероем, не было никакого гнетущего чувства утраты.
У подножия дерева, среди корней, лежали палки. Некоторые сюда принесли, другие сбросил с собственных ветвей сам Корнерой. Они служили для разговоров.