Кусок шлака   ::   Казанцев Александр

А здоровенный черномазый швейцар, милейший парень, эбеновый Геракл, осторожно втаскивал меня в лифт, а из лифта в мою комнату, где включал все четыре вентилятора на стенах и пропеллер под потолком, которые поднимали в моем номере жаркий смерч.

Я умирал от жары, жажды и тоски. Я не хотел больше идти в джунгли, я не хотел больше видеть дикарских стрел и писать о них!..

Жаркий ветер, рожденный бессмысленно вращающимися лопастями, мутил мне ум. Я лежал поперек бессмысленно широкой кровати и изощрялся в отборных и бессмысленных ругательствах, удививших бы даже Эллен...

Явился мой черномазый приятель, доставлявший меня из бара, и сказал, что меня требуют вниз к телефону.

О, милые нью-йоркские доктора! Вам бы следовало понять, что протрезвляюще действует на таких клиентов, как я!..

В трубке звучал скрипучий, чужой и чем-то знакомый голос:

- Хэлло, Рой Бредли?

- Какого черта? - мрачно отозвался я.

- А вот такого черта! Вы ничего о  н е й  не знаете?

- Ничего.

- Угодно вам получить от  н е е  записку?

- Что?! - воскликнул я, мигом протрезвев. Я прижался щекой к раскаленному от жары аппарату.

- Если можете взгромоздиться на джип, - продолжал он, - я буду ждать вас в три часа ноль восемь минут пополудни. Национальный банк, напротив парка, на углу набережной. Там стена без окон. Не люблю окна.

- О'кэй! - сказал я. - Я думал, что вы сволочь.

- Ну, а я продолжаю так думать о вас. Три ноль восемь.

- О'кэй, мы еще выпьем с вами. Вы все еще носите темные очки?

- У меня глаза разного цвета. И солнце здесь яркое. Постарайтесь не напиться.