Квазиклассический треугольник   ::   Покровский Владимир

Жозеф что-то кричал снизу, махал руками, но не до него было, недо него, они целовались.

- Нет! - крикнул я Борису. - Стой, нельзя!

А он притворился перед собой, что мой крик ему показался.

Я видел во всех деталях, в мельчайших подробностях каждый стон, каждое прикосновение, каждый нюанс мысли и чувства, каждый даже шорох приобрели необычайную яркость, жгли меня, убивали, сводили с ума...

Я не кричал уже, хрипел, перестань, перестань, что же ты делаешь, и он уже не говорил себе, что не слышит, он просто не обращал внимания.

Вертолет шел на предельной скорости, и Борис тоже спешил. Я не мог справиться с ногами, они выбивали непрерывную дробь, я еле держался в кресле. Вдобавок, ослабли крепления, наверное, в тот момент, когда я забирался в кабину. Я, того и гляди, мог выпасть из протеза.

Все кончилось, когда я шел на посадку. Зофья улыбнулась Борису и, чтобы не встречаться со мной, ушла в другую комнату. Он стоял у окна и старался придать себе непринужденный вид. Но вид у него был очумелый.

Я вошел. Мы смотрели друг на друга, обожженные моей яростью и отчаянием.

- Борька... - растерянно сказал он, - Борька... Ну ты же все знаешь.

- Паука-то мы фиксанули. Хороший паук. Ничего. Ничего.

- Ты же все понимаешь, Борька! - закричал он. - Ты сам этого захотел!

- Ты знал? - и губы у меня онемели, и вообще чувствовал я себя преотвратно.

- Нет. Но догадывался. Я представить не мог...

Мы хотели ребенка.

Невозможно.

Нет. Мы хотели ребенка.

От меня.

От меня.