Льды возвращаются   ::   Казанцев Александр

Одного я уже готова ненавидеть, с другим хожу, сижу рядом, разговариваю. Одного печатают газеты треста «Ньюс энд ньюс», другого благословляют люди, бывшие при жизни в аду. Если бы я была царем Соломоном, я разрубила бы вас пополам: одну часть я втоптала бы в землю, другую… может быть, другую кто-нибудь даже смог бы полюбить.

— Полюбить… — горько сказал я. — Мир стоит на несчастной любви. Вот вы, Лиз… Вы счастливы?

— Я не знаю, в чем счастье. Быть нужной? Я всегда искала и нашла завидного жениха, но не стала счастливее. А вот здесь…

— Здесь вы почувствовали себя нужной, — сказал швед.

Мы уже знали, что его фамилия Сербург, по крайней мере, так обращались к нему те, кто являлся к нему за указаниями. Он был специалистом по радиоактивности.

Лиз благодарно посмотрела на него, потом положила свою руку на его огромную ручищу. Я отвернулся.

— А вы, Рой? Разве вы способны любить? — спросила она меня.

— Любить я способен. Но быть счастливым — я не знаю, есть ли в мире способные. После всего, что я видел… Может быть, счастье — это оказаться в грузовике? С торчащими вверх ногами?

Подошел мой эбеновый Геракл. Он принес нам ужин: разогретые консервы — свиную тушенку с бобами.

У меня была припасена бутылочка виски.

Сербург предложил Гераклу остаться. Мы с Лиз переглянулись.

Геракл замялся. Но не ушел.

Моя бутылка виски словно растворилась в вечернем воздухе. Мы ее и не почувствовали. Тушенка было чертовски вкусной.