JК
Льды возвращаются :: Казанцев Александр
Страница: 260 из 571 — Может быть, морякам и надо знать расположение звезд, да и то лишь самых крупных, которые видны простым глазом. Я человек практический. Выращиваю кукурузу. Другой делает автомобили, третий должен лечить вот таких мальчуганов… Зачем нам далекие звезды?
— Нужно же знать, отчего они горят, — сказал я, сдерживаясь. — Мистер Минуэлл занимался нашим Солнцем.
— Делать ему было нечего, — проворчал старик. — Что оно? Погаснет, что ли?
— Нет, дедушка, — вмешался Том, двигая спекшимися губами. — Солнце не погаснет, оно разгорится, станет белым карликом…
— А-а, сказки про белого карлика…
Отец поднялся, чтобы уйти, но остался.
А я рассказывал мальчику, что звезды проходят фазы развития и могут превращаться в белых карликов, когда их вещество так сжимается, что квадратный дюйм его будет весить больше любого небоскреба.
Старик крякнул, махнул рукой, но так и не ушел. Он, конечно, не понял, что сжавшееся вещество звезды представляет собой лишь ядра атомов, утративших оболочку, слипшихся в одно исполинское ядро какого-то немыслимого космического элемента.
— И когда Солнце сожмется в белый карлик, — продолжал я, — то так ярко вспыхнет, что сожжет все живое в околосолнечном пространстве.
— Постой, постой! — забеспокоился старый фермер. — А Земля как же? Что же у нас, засуха, что ли, будет?
— Если б засуха! — усмехнулся я. — Я пишу сейчас очерк, посвященный завещанию Минуэлла, и назвал его «Тысяча один градус по Фаренгейту».
Старик свистнул.
— Нужно же знать, отчего они горят, — сказал я, сдерживаясь. — Мистер Минуэлл занимался нашим Солнцем.
— Делать ему было нечего, — проворчал старик. — Что оно? Погаснет, что ли?
— Нет, дедушка, — вмешался Том, двигая спекшимися губами. — Солнце не погаснет, оно разгорится, станет белым карликом…
— А-а, сказки про белого карлика…
Отец поднялся, чтобы уйти, но остался.
А я рассказывал мальчику, что звезды проходят фазы развития и могут превращаться в белых карликов, когда их вещество так сжимается, что квадратный дюйм его будет весить больше любого небоскреба.
Старик крякнул, махнул рукой, но так и не ушел. Он, конечно, не понял, что сжавшееся вещество звезды представляет собой лишь ядра атомов, утративших оболочку, слипшихся в одно исполинское ядро какого-то немыслимого космического элемента.
— И когда Солнце сожмется в белый карлик, — продолжал я, — то так ярко вспыхнет, что сожжет все живое в околосолнечном пространстве.
— Постой, постой! — забеспокоился старый фермер. — А Земля как же? Что же у нас, засуха, что ли, будет?
— Если б засуха! — усмехнулся я. — Я пишу сейчас очерк, посвященный завещанию Минуэлла, и назвал его «Тысяча один градус по Фаренгейту».
Старик свистнул.