Льды возвращаются   ::   Казанцев Александр

Федор Иванович, конечно, не мог угадать в ней ту, которой предстоит сыграть столь значительную роль в грядущих событиях.

Ледокол медленно наползал на льдину. И она проламывалась под его тяжестью. Для тонкого молодого льда на месте недавней полыньи не требовались водяные струи гидромониторов, способные резать даже паковые льды. Рейс не обещал быть трудным, но…

Терехов увидел, как в полукилометре от корабля ледяное поле постепенно начало вздуваться, словно гигантский шар всплывал под ним со дна. Это было так неожиданно, так непонятно, беззвучно и грозно, что капитан вцепился в ручку машинного телеграфа:

— Стоп машина! Назад… самый полный!..

Ледокол задрожал.

А ледяное поле продолжало выпучиваться, пока наконец вдруг не лопнуло, не покрылось змеистыми щелями, из которых с шипением вырвался, заклубился под снегом пар.

Лицо Терехова побледнело, покрылось потом. С силой нажимал он на ручку машинного телеграфа, будто мог этим ускорить отступление содрогавшегося судна.

Ледяное поле разломилось. Под ним поднялась гора воды. Взвился белый гейзер пара и сразу превратился в вишневый столб огня. Он достал до самого неба и расплылся в нем черной тучей.

Корабль пятился, налезая кормой на льдины.

Что-то, посыпалось сверху, загрохотало, запрыгало по палубе. Лед дробился на кусочки, холодные и острые.

Первой мыслью Терехова было, что его ледокол попал в зону атомного взрыва, которым физики, «забыв про корабль», пытались снова зажечь «Подводное солнце» и вновь победить льды.