Лабиринт миров   ::   Гуляковский Евгений Яковлевич

Застонали, зашевелились и очнулись остальные. И когда боль стала казаться нестерпимой, когда не осталось сил даже для того, чтобы подбадривать друг друга, когда явь и бред смешались в их сознании, подвижный блок в углу камеры шевельнулся.

Гримаса на лице стрелочника стала еще отвратительней, а глаза горели каким-то зловещим огнем.

— Вам повезло, мои драгоценные друзья. Вся планета похожа на растревоженный улей. Я не знаю, как вам это удалось. Но я узнаю. А с вами разберусь позже. Существует множество способов. Так что не радуйтесь. Свобода — это ненадолго.

А теперь убирайтесь отсюда! Забирайте ваш проклятый паровоз и убирайтесь! Только помните о том, кто переводит стрелки!

— Мы запомним, — ответил Лосев, не отводя глаз от сочившегося ненавистью лица стрелочника.

Тот нажал какую-то кнопку в стене, пружины щелкнули и исчезли. Не дожидаясь, когда пленники придут в себя, стрелочник скользнул к щели, из которой только что появился.

Любому нормальному человеку, скованному и в течение нескольких часов находившемуся на грани замерзания, требуется время, чтобы восстановить кровообращение в мышцах. Любому, но только не Зурову.

Движение его правой руки в полумраке камеры было практически неуловимым. Нож сверкнул в полете всего один раз, и было не видно, где именно он закончил свою траекторию, но по характерному звуку можно было предположить, что лезвие нашло свою цель.