Лачуга должника   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

Мои размышления прервал чей-то хрипловатый голос:

Зайцу молвила медведица:

Разрешите присоседиться?

- Рад буду соседству,- ответил я, не подавая виду, что меня удивило это странное двустишие.

Передо мной стоял светловолосый человек; на вид он был старше меня лет на семь. Незнакомец плюхнулся в соседнее кресло. Рука его потянулась к кнопке вызова, но затем он отдернул пальцы, будто боясь обжечься, и застыл, погрузившись в свои мысли.

Я сидел, ожидая вызова к Терентьеву, и изредка поглядывал на соседа. Меня поразило сложное выражение его лица: на нем можно было прочесть и ум, и добродушие, и душевную прямоту - и одновременно какую-то хитроватость, настороженность и даже растерянность. Странными показались мне и его глаза: не то чтобы усталые, не то чтобы печальные, но какие-то вроде бы не соответствующие лицу, какие-то чужие. Одет он был в умышленно эклектическом стиле - так в том году одевалась гонящаяся за модой молодежь: шитый серебром голубой фрак, сиреневые брюки гольф, алые рубчатые носки до колен; на ногах, разумеется, не скромные вечсапданы, а плетеные позолоченные сандалеты. Он производил впечатление человека, который хочет казаться моложе своих лет. Это, признаться, не располагало в его пользу.

- А публика-то валом не валит на это дело. Кой у кого, видать, от страха из-под хвоста цикорий посыпался…- внезапно молвил он, повернувшись ко мне.- А для меня это и лучше, шанец растет! Значит, буду действовать!

Лишай стригущий, бреющий полет…

В чем сходство их? В движении вперед.