Лачуга должника   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

Заметив, что я и Чекрыгин, который тоже успел пробудиться, смотрим на него, Барсик прервал молитву и произнес с укоризной:

- Южанцы, почему вы скрыли от меня, что среди вас есть святой?! Ведь только святые поют во сне!

- Ничего себе "пение"! Да он просто…- Чекрыгин хотел сказать "храпит" и осекся: оказалось, в ялмезианском языке такого понятия нет.- Он просто… шумит,- закончил он, подобрав мало-мальски подходящее слово.

- Не кощунствуй! - строго возразил ему Барсик.- Ты просто завидуешь чужой святости!

В дальнейшем мы узнали, что среди ялмезиан не было храпунов. Вернее, были, но рождались они столь редко, что храп их воспринимался всеми как чудо, как священный дар бога Глубин. Зачастую их канонизировали при жизни.

Перед тем как покинуть место нашей ночевки, мы дали очередную сводку на "Тетю Лиру". Поскольку Карамышев еще не владел ялмезианским, мы разговаривали с ним по-русски. Барсик не был удивлен ни тем, что мы беседуем с невидимым собеседником, ни тем, что беседа шла на непонятном ему, Барсику, языке. Выяснилось, что он слышал от стариков, что когда-то, до нашествия воттактаков, ялмезиане умели "говорить далеко". Далее, хитро подмигнув, он объявил, что теперь-то ему ясно, что мы за чагобы (гуси): мы - познавшие тайну долголетия жрецы бога Глубин, причем высшего ранга,ведь только у них есть свой условный язык, на котором они беседуют с богом и между собой.

Затем мы снова двинулись в путь.

Теперь он пролегал по извилистой проселочной дороге, густо поросшей кустарником и травой. Идти с фургоном здесь было нелегко, и мы поручили чЕЛОВЕКУ толкать его. Прошел час, другой. Внезапно "Коля" остановился, бросил на дорогу контейнер с пищеприпасами и, открыв дверь, вошел в фургон.

- Вот паразит! - возмутился Павел.