Лагерь Хауксбиль   ::   Силверберг Роберт

- Ты не возражаешь, если я и дальше буду называть тебя Джеком? Я не могу отказаться от этой привычки.

- С вашей стороны было бы разумнее называть меня Джекоб, - сказал Бернстейн. - Ваше будущее всецело находится в моей власти.

- У меня нет будущего. Я обречен на пожизненное заключение.

- Это совсем не обязательно.

- Не дразни меня, Джек. В твоей власти только решить, может быть, подвергнуть меня пыткам или заставить подохнуть со скуки. И, честно говоря, мне все равно. Так что ты не имеешь надо мной никакой власти, Джек. Что бы ты ни сделал, для меня это не имеет ни малейшего значения.

- Тем не менее, - произнес Бернстейн, - сотрудничество со мной может принести вам определенную пользу, как в малом, так и в большом. Независимо от того, насколько безнадежным вы считаете свое нынешнее положение, вы все еще живы и могли бы, по всей вероятности, предположить, что мы не намереваемся причинить вам вред. Но все зависит от вашего отношения. Мне доставляет огромное удовольствие, когда меня называют Джекоб, и, как мне кажется, вам совсем не трудно привыкнуть к этому.

- Раз уж ты так горишь желанием изменить имя, Джек, - добродушно проговорил Барретт, - то почему бы тебе не выбрать "Иуда"?

Бернстейн ответил не сразу. Он пересек комнату и, став рядом с кушеткой, на которой лежал Барретт, поглядел на него сверху вниз каким-то отрешенным, равнодушным взглядом. Лицо его, отметил про себя Барретт, выглядит наиболее спокойным и смягченным за все время, что он мог припомнить. Но Джек еще сильнее исхудал.