Лагерь Хауксбиль   ::   Силверберг Роберт

Росту в нем было не более ста семидесяти сантиметров, плеч вообще не было, ноги и руки были такими худыми, что Барретту казалось, он мог бы оборвать их одной рукой, голос был высоким и пронзительным, нос острым и хищным. Лицо его покрывали шрамы, оставленные какой-то кожной болезнью, а густые косматые брови образовали толстую полосу вдоль всего лба, видимую за полквартала. С возрастом он становился все более язвительным, все более возбудимым. Бывали времена, когда Барретт вообще едва его выдерживал. Как раз сейчас был один из таких случаев.

- Чего ты хочешь от меня? - спросил Барретт.

- Ты придешь на одно из наших собраний?

- Я не хочу впутываться ни в какую подрывную деятельность.

- Подрывную! - Бернстейн сверкнул глазами. - Это ярлык. Вонючая словесная чушь. Каждый, кто хочет немного подлатать мир, по твоему мнению - подрывник? Верно Джимми?

- Ну...

- Возьмем Иисуса Христа. Ты можешь назвать его деятельность подрывной?

- Думаю, что да, - осторожно ответил Барретт. - Кроме того, тебе известно, что его распяли.

- Не его первым замучили за идею, и не он был последним. Значит, ты хочешь всю жизнь отсидеться в стороне? Наращивать мускулы, жиреть, и пусть волки пожирают весь мир? А не получается ли так, что когда тебе будет шестьдесят, Джимми, и весь мир будет одним огромным невольничьим лагерем, ты будешь сидеть в цепях и приговаривать: "Ладно, я жив, так что все обошлось вполне прилично?"

- Лучше быть живым рабом, чем мертвым бунтовщиком, - холодно произнес Барретт.

- Если ты так в этом убежден, то ты еще больший болван, чем я о тебе думал.

- Мне придется пришлепнуть тебя. Ты несносен и зудишь, как комар, Джек.