Ларе-и-таэ   ::   Раткевич Элеонора

как блистающая росой юная весенняя трава у стен только-только отстроенного Найлисса. Домов выше, чем в два этажа, не было еще и в помине, и их крыши едва-едва виднелись из-за стены - да и то, похоже, художник малость приврал для пущей достоверности, как это водится за художниками. Утро так и лучилось - сияли бороды почтенных гномов, нестерпимо полыхали доспехи людей, вернувшихся с войны домой - а между воинами и гномами стояли девушки... Лерметт не солгал - такие лица, как у Рейсты, в Риаде скорее правило, чем исключение, вот как их много... их очень много, этих девушек настолько, что они могут удержать в руках туман, в котором бредут невысокие мужественные силуэты...

- Я знаю, что это такое! - вырвалось внезапно у Лоайре. - Это же в Арамейле! Барельеф такой, с историей гномьего народа... и занавес!

- Всем городом, наверное, плели, - молвил Лерметт. - Не знаю, как иначе можно сплести кружево размером со стену университета - да еще чтобы узор получился в точности, один к одному, как на барельефе.

- Совершенно в точности как на барельефе, - подтвердил Илмерран. Никогда еще нашему народу не оказывали такого уважения... и притом какая искусная работа!

- Я слышала про этот занавес, - тихо сказала Илери, - но никогда не задумывалась - а сколько же ему лет.

- Много. Больше шести веков. - Невозмутимый с виду Илмерран был на самом деле настолько взволнован, что позабыл точную дату - чего, впрочем, никто не заметил. - Но на такой дар никаких заклятий нетленности не жаль.