Ледобой. Круг (главы 1-5)   ::   Козаев Азамат

Восьмой день закончился.

— Скажи, пожалуйста! — мой гость почесал загривок. — Не встает?

— Не-а.

Огня не зажигали. В темноте смутно белела тряпица, на ней чернел кувшин, а по обе стороны от него лежали ломти сыра. К браге прикладывались по очереди, сыр брали наощупь.

— Не знаю, встанет ли.

— Хочешь, чтобы встал?

— Все бы отдала.

Старик помолчал.

— Всю жизнь я на земле. Иной раз кажется, что все идет само собой, и мало что зависит от меня. Боги живут своей жизнью, земля — своей, а между ними я, клоп. Никто и звать никак. Сколько раз руки опускались, думал, не замечают меня всемогущие боги, а только раз, когда надежды не было никакой, из меня-дурака упрямство поперло. Есть у нас в Полоречице поле. Ровно заколдованное. Земля там жирная, на ней бы сеять, ан нет — камни наружу лезут. Хоть ты тресни. Кто только из соседей ни брался — год, от силы два и снова камни.

— Ну, раз из тебя упрямство полезло, ты в два счета камни раскидал, — слыхала я такие истории. В таких побасенках рассказчик всегда вровень с богами стоит. Все может, все получается. Махнет — улочка, отмахнется — переулок.

— Да, нет, — старик усмехнулся. — Камни на том поле остались. И, подозреваю, пребудут до скончания веков. Боги так захотели.

— Так в чем суть? Камни остались, мороки не убавилось…

— Поле стало моим, — коротко бросил Потык, усмехнулся и булькнул брагой. — У меня три года не было камней. Говорю же, упрямство полезло.