Легенда Кносского лабиринта   ::   Ширанкова Светлана

Слова ни к чему — уже завтра весь город будет рассказывать историю о том, как Посейдон принимал юного Тесея в своем подводном дворце, прекрасная Амфитрита увенчала голову юноши золотым венцом, а морской бог Главк вынес его на берег, и пена прибоя мантией стекала по плечам (моим или Главковым— не суть важно). Краем глаза замечаю давешний темный взгляд, но теперь его обладательница в волнении забыла о своем покрывале, и я могу ее рассмотреть. Она, несомненно, красива. И молода. Тонкие и нервные черты лица, нежный румянец. Вся подалась вперед, грудь вздымается… хм, папа, глядишь, я тебе невестку с Крита привезу.

Плохо помню, как добрался до ложа. Спутники мои все порывались петь мне дифирамбы как герою, освободившему Афины от позорной дани. Дай им волю — на Олимп бы вознесли, не сходя с места. Да и то — вряд ли Минос теперь посмел бы отказаться от своих слов. А у меня в ушах море плескалось о своды пещеры, и спать хотелось так, будто Гипнос вылил на голову ведро макового настоя, не меньше. Мое тело, видимо, просто сгрузили на постель и удалились, дабы не тревожить покой героя. Только вот герой во сне стонал и вскрикивал — снились ему невозможно синие глаза, откуда плотоядно усмехалась смерть. И дальше — клочками, обрывками… Синие глаза темнеют, как штормовое море, наливаются чернотой, холодная ладошка на лбу — сон? Пальцы на губах, лихорадочный шепот: «Такой красивый… я говорила с Астерием, он тебе поможет… отец не разрешит… брат, он лучше всех, он обещал, ты только…» — явь? Тихо звякают браслеты, чужой шелковый локон скользит по щеке, губы — горячие, настойчивые, чуть соленые… губы?! «Вставай, Тесей, вставай скорее — нас ждут!» — утро. Призраки растаяли вместе с темнотой.