JК
Королевский судья :: Лессманн Сандра
Страница: 435 из 485Лицо еще больше осунулось, на веки легла синеватая тень.
— Аморе, моя милая Аморе, — сказал он надтреснутым голосом. — Слишком поздно! У меня чума!
Она молча смотрела на него, не понимая смысла произнесенных им слов, однако заметила, что его темные волосы, мокрые от пота, прилипли к вискам. Страдальческие конвульсии искажали лицо, а рука, державшая жезл, дрожала. И ей стало ясно, что он говорит правду. Кровь ее заледенела и комом собралась внутри.
— Нет, — покачала она головой, — этого не может быть.
— Увы, именно так. Все признаки болезни налицо. Мучительная головная боль, головокружение, боли в спине и конечностях. Я слаб, как старик, а левая нога болит так, что я почти не могу ходить.
Аморе все еще не могла говорить. Рефлекторно она хотела его поддержать, но он дернулся и, словно обороняясь, поднял руку.
— Нет! Не прикасайтесь ко мне! — выдавил он. — Вы должны уйти! Уезжайте из города. Вы ничего не можете для меня сделать.
— Но я не могу оставить вас здесь!
— Вы заразитесь. Уходите же. Я справлюсь!
Он сделал шаг, но, наступив на левую ногу, скривился от боли и снова оперся о стену.
— Это вы-то справитесь? — с упреком сказала Аморе. — Да вы едва держитесь на ногах. Вам не пройти и десяти шагов.
Прислонившись к стене, Иеремия раздраженно повернулся к ней.
— Да идите же наконец! — грубо приказал он. — Оставьте меня. Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.
— Аморе, моя милая Аморе, — сказал он надтреснутым голосом. — Слишком поздно! У меня чума!
Она молча смотрела на него, не понимая смысла произнесенных им слов, однако заметила, что его темные волосы, мокрые от пота, прилипли к вискам. Страдальческие конвульсии искажали лицо, а рука, державшая жезл, дрожала. И ей стало ясно, что он говорит правду. Кровь ее заледенела и комом собралась внутри.
— Нет, — покачала она головой, — этого не может быть.
— Увы, именно так. Все признаки болезни налицо. Мучительная головная боль, головокружение, боли в спине и конечностях. Я слаб, как старик, а левая нога болит так, что я почти не могу ходить.
Аморе все еще не могла говорить. Рефлекторно она хотела его поддержать, но он дернулся и, словно обороняясь, поднял руку.
— Нет! Не прикасайтесь ко мне! — выдавил он. — Вы должны уйти! Уезжайте из города. Вы ничего не можете для меня сделать.
— Но я не могу оставить вас здесь!
— Вы заразитесь. Уходите же. Я справлюсь!
Он сделал шаг, но, наступив на левую ногу, скривился от боли и снова оперся о стену.
— Это вы-то справитесь? — с упреком сказала Аморе. — Да вы едва держитесь на ногах. Вам не пройти и десяти шагов.
Прислонившись к стене, Иеремия раздраженно повернулся к ней.
— Да идите же наконец! — грубо приказал он. — Оставьте меня. Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.