JК
Легион Безголовый :: Костин Сергей
Страница: 431 из 492И еще: если некоторые особо несознательные бойцы не перестанут показывать при встрече язык, вместо того чтобы отдавать, как положено, честь рукой, обещаю, такие нарушители Устава с нами в атаку за человечество не пойдут. Выполняйте!
Санитары разбегаются объяснять сопротивленцам основы ближнего и дальнего боя. Монокль с группой ответственных товарищей летит шерстить магазины на предмет вооружения. Пейпиво с Баобабовой уединяются у скульптуры чугунного персонажа, размышляющего о смысле жизни. Мы остаемся наедине с Садовником.
— Армия! — вздыхает он, зло измываясь над ромашками. Удивительно, но цветы из кармана Садовник достает свежие, как будто только что сорванные. — Разве с такими психами можно кого-то победить? Ты, Алексей, умный лейтенант, неужели веришь во всю эту затею?
— Других у нас нет, — резко обрываю пораженческие настроения старшего товарища. — Мой дед, ветеран, между прочим, рассказывал, как в Отечественную сбежавшие из психушки десять больных три месяца удерживали господствующую высотку под Смоленском. От голода и жажды умирали, но не сдавались. До последнего. А вы говорите — армия. Если людей правильно организовать, горы свернуть можно.
— Тяжело нам будет.
— А вы не вздыхайте. Кому легко? Генералу, который, вместо того чтобы в кабинете кресло протирать, сейчас на кладбище оборону держит? Или Моноклю, призвание которого больных лечить, а не краску по хозяйственным отделам для нужд обороны тырить? Время нынче, товарищ Садовник, такое, неспокойное. И каждый человек на счету.
Санитары разбегаются объяснять сопротивленцам основы ближнего и дальнего боя. Монокль с группой ответственных товарищей летит шерстить магазины на предмет вооружения. Пейпиво с Баобабовой уединяются у скульптуры чугунного персонажа, размышляющего о смысле жизни. Мы остаемся наедине с Садовником.
— Армия! — вздыхает он, зло измываясь над ромашками. Удивительно, но цветы из кармана Садовник достает свежие, как будто только что сорванные. — Разве с такими психами можно кого-то победить? Ты, Алексей, умный лейтенант, неужели веришь во всю эту затею?
— Других у нас нет, — резко обрываю пораженческие настроения старшего товарища. — Мой дед, ветеран, между прочим, рассказывал, как в Отечественную сбежавшие из психушки десять больных три месяца удерживали господствующую высотку под Смоленском. От голода и жажды умирали, но не сдавались. До последнего. А вы говорите — армия. Если людей правильно организовать, горы свернуть можно.
— Тяжело нам будет.
— А вы не вздыхайте. Кому легко? Генералу, который, вместо того чтобы в кабинете кресло протирать, сейчас на кладбище оборону держит? Или Моноклю, призвание которого больных лечить, а не краску по хозяйственным отделам для нужд обороны тырить? Время нынче, товарищ Садовник, такое, неспокойное. И каждый человек на счету.