JК
Легион Видесса :: Тертлдав Гарри
Страница: 66 из 667Что ж, подумал он, при такой пище да еще после целого дня езды на лошади вряд ли ему придется слишком часто бегать в кусты. Климат также не способствовал уединенным походам на обочину: народы, живущие на севере, в условиях суровой зимы и резких ветров, чаще страдали запорами, чем южане. По крайней мере, так учит Гиппократ.
Мысли о медицине вдруг стали раздражать Горгида. Он хотел забыть о ней поскорее, раз и навсегда. Желая облегчить совесть, грек сделал заметку о солдатских способах приготовления пищи в степи.
Виридовикс был необыкновенно молчалив. Он ехал на лошади в хвосте отряда и крутил головой, озираясь по сторонам.
– Там никого нет, – сказал ему Горгид, подумав, что галл, возможно, тревожится, не преследуют ли их.
– О, как ты прав, грек, как ты прав! Совсем никого и ничего! – воскликнул Виридовикс. – Я чувствую себя жуком на тарелке. Небольшое удовольствие, согласись. В лесах Галлии так легко увидеть, где заканчивается мир, если ты только меня понимаешь. Здесь нет ни начала, ни конца. Сплошная бесконечность.
Грек наклонил голову в знак понимания. Он чувствовал себя не менее несчастным. Как и галл, он вырос в маленькой стране. В степи тщета и ничтожность жизни представали человеку слишком уж наглядно.
Ариг решил, что оба его товарища сошли с ума.
– Да я только тогда и чувствую себя живым, когда попадаю в степь, – заявил аршаум, еще раз повторив то, что говорил уже в Присте.
Мысли о медицине вдруг стали раздражать Горгида. Он хотел забыть о ней поскорее, раз и навсегда. Желая облегчить совесть, грек сделал заметку о солдатских способах приготовления пищи в степи.
Виридовикс был необыкновенно молчалив. Он ехал на лошади в хвосте отряда и крутил головой, озираясь по сторонам.
– Там никого нет, – сказал ему Горгид, подумав, что галл, возможно, тревожится, не преследуют ли их.
– О, как ты прав, грек, как ты прав! Совсем никого и ничего! – воскликнул Виридовикс. – Я чувствую себя жуком на тарелке. Небольшое удовольствие, согласись. В лесах Галлии так легко увидеть, где заканчивается мир, если ты только меня понимаешь. Здесь нет ни начала, ни конца. Сплошная бесконечность.
Грек наклонил голову в знак понимания. Он чувствовал себя не менее несчастным. Как и галл, он вырос в маленькой стране. В степи тщета и ничтожность жизни представали человеку слишком уж наглядно.
Ариг решил, что оба его товарища сошли с ума.
– Да я только тогда и чувствую себя живым, когда попадаю в степь, – заявил аршаум, еще раз повторив то, что говорил уже в Присте.