JК
Коронка в пиках до валета :: Новодворский Василий
Страница: 14 из 277И вот к мечтам Ильи плавать во льдах Берингова моря присоединилась упорная мечта Елены — отправиться на поиски отца… Молодые люди решили обвенчаться и ехать вдвоем на поиски Мишурина. Илья надеялся устроиться на службу в Восточно-Сибирскую флотилию, а затем перейти на службу в Российско-Американскую компанию.
Так детская любовь к Северному морю, тяга к безвестной могиле отца теперь в глазах Ильи укрепилась определенным стремлением дорогой его сердцу девушки, — отыскать отца, вырвать его из лап каких-то неизвестных хищников.
Вадим Холмский
Гардемарина князя Вадима Холмского тоже тревожили мечты, но совсем другие. Они, однако, с такой же силой овладели его умом и сердцем и так же наполнили все его существование.
Он начитался сочинений Сен-Симона, Фурье и бредил картинами будущего человеческого благополучия. Он верил, что придет время, когда не будет знатных и богатых, когда все будут равны…
И вот на дому у него, в его уютном кабинете, в отдельном флигеле стали собираться по субботним вечерам такие же мечтатели, как он сам. Восторженные речи… Горящие глаза… Бестолковое махание руками и всклокоченные волосы… И совершенное недоумение старого княжеского камердинера Фрола Саввича, который был приставлен к молодому княжичу, жил при нем «на покое». Старик в молодом князе души не чаял — называл его «мой князенька». В субботнем галдеже старик ровно ничего не понимал, даже как будто боялся каждой субботы… «Безчиние какое-то, сброд какой-то толкается, — ворчал он.
Так детская любовь к Северному морю, тяга к безвестной могиле отца теперь в глазах Ильи укрепилась определенным стремлением дорогой его сердцу девушки, — отыскать отца, вырвать его из лап каких-то неизвестных хищников.
Вадим Холмский
Гардемарина князя Вадима Холмского тоже тревожили мечты, но совсем другие. Они, однако, с такой же силой овладели его умом и сердцем и так же наполнили все его существование.
Он начитался сочинений Сен-Симона, Фурье и бредил картинами будущего человеческого благополучия. Он верил, что придет время, когда не будет знатных и богатых, когда все будут равны…
И вот на дому у него, в его уютном кабинете, в отдельном флигеле стали собираться по субботним вечерам такие же мечтатели, как он сам. Восторженные речи… Горящие глаза… Бестолковое махание руками и всклокоченные волосы… И совершенное недоумение старого княжеского камердинера Фрола Саввича, который был приставлен к молодому княжичу, жил при нем «на покое». Старик в молодом князе души не чаял — называл его «мой князенька». В субботнем галдеже старик ровно ничего не понимал, даже как будто боялся каждой субботы… «Безчиние какое-то, сброд какой-то толкается, — ворчал он.