JК
Коронка в пиках до валета :: Новодворский Василий
Страница: 240 из 277Казалось, сном смерти спала тундра, плотно закутанная в снежный саван.
Только изредка следы зайца, или лисицы, или волка пересекали дорогу. И это были редкие знаки того, что здесь таится еще какая-то сокровенная жизнь.
Кенайцы торопились, и этот темп движения скоро оказался не под силу нашим путникам. Сгоряча в первый день пути они не почувствовали всей тяжести такого спешного продвижения. Было даже как-то радостно и легко разрезать на бегу морозный сухой воздух.
Но когда на снежную пустыню спустились сумерки, когда синее небо и голубой снег вдруг стали сереть и тускнеть, когда остановились на ночевку — вдруг сказалось утомление. Непонятная жуть охватила путников. Особенно теперь ощутилась ими тишина пустыни, неподвижность жизни. Странно было говорить и страшно было слушать свой голос, — он здесь звучал, как чужой.
По темному небу вдруг стали бродить какие-то бледно-зеленые лучи.
— Ишь, сполохи заиграли, — сказал Федосеев.
— Северное сияние, — пояснил Илья Елене.
Зеленые лучи играли с розовыми, — то сливались, то расходились. Потом нежные тона этих лучей стали густеть, и снопы красного, зеленого, желтого, синего цвета вдруг захватили все небо от одного края до другого. Снег загорелся всеми цветами радуги.
С восторгом смотрели путники на эту фантастическую игру световых эффектов. Одни кенайцы да Федосеев были равнодушны.
Растянули парусину наискось и развели костер. На снег наложили еловых ветвей и заснули мертвым сном.
Только изредка следы зайца, или лисицы, или волка пересекали дорогу. И это были редкие знаки того, что здесь таится еще какая-то сокровенная жизнь.
Кенайцы торопились, и этот темп движения скоро оказался не под силу нашим путникам. Сгоряча в первый день пути они не почувствовали всей тяжести такого спешного продвижения. Было даже как-то радостно и легко разрезать на бегу морозный сухой воздух.
Но когда на снежную пустыню спустились сумерки, когда синее небо и голубой снег вдруг стали сереть и тускнеть, когда остановились на ночевку — вдруг сказалось утомление. Непонятная жуть охватила путников. Особенно теперь ощутилась ими тишина пустыни, неподвижность жизни. Странно было говорить и страшно было слушать свой голос, — он здесь звучал, как чужой.
По темному небу вдруг стали бродить какие-то бледно-зеленые лучи.
— Ишь, сполохи заиграли, — сказал Федосеев.
— Северное сияние, — пояснил Илья Елене.
Зеленые лучи играли с розовыми, — то сливались, то расходились. Потом нежные тона этих лучей стали густеть, и снопы красного, зеленого, желтого, синего цвета вдруг захватили все небо от одного края до другого. Снег загорелся всеми цветами радуги.
С восторгом смотрели путники на эту фантастическую игру световых эффектов. Одни кенайцы да Федосеев были равнодушны.
Растянули парусину наискось и развели костер. На снег наложили еловых ветвей и заснули мертвым сном.