Лицо тоталитаризма   ::   Джилас Милован

А сам я уже с гимназических лет, прошедших в провинциальной черногорской глуши, всей душой впитывал и насыщал свои устремления богатствами русской литературы. Завораживали не только глубины ее пророческой прелести. Я находил в ней сгустки чувств и чаяний моего собственного народа, отзвуки его бытия. И это был не только мой хлеб духовный: русская литература, а вслед за тем мученический пафос русской революции вживлены в созревание, в процесс выбора пути двух-трех поколений. Совсем как некогда с моими предками, искавшими и находившими у русских царей. русской церкви помощь и защиту в схватках с империями и мировым клерикализмом.

И если настоящие записки внесут хоть малую лепту в разъяснение нашей – русской и югославской – истории, отягощенной идеологическими схемами и конфликтами, это будет наградой мне, доказательством того, что трудился я и рисковал не напрасно. А окажи к тому же они пусть минимальное содействие даже самому малому числу советских читателей в осознании ограниченности идеологии и губительности тоталитаризма, который она, идеология, вдохновляла и подпирала, – я испытал бы радость, приобретя на склоне лет столь важный стимул хотя бы только пером, но все-таки участвовать в поисках выхода из общих для нас проблем и недоразумений. Одновременно это помогло бы сблизить наши народы, лучше понять, как страдали они, чем жертвовали, какие подвиги совершили.

11.09.1990 г



МИЛОВАН ДЖИЛАС



НОВЫЙ КЛАСС

ПЕРЕД НАЧАЛОМ



Все это, конечно, можно было выразить по-иному.