Лишь за одно вчера   ::   Мартин Джордж

А еще через день Кит исполнял только то, что и всегда, за исключением пары вещей по просьбе Уинтерса, да и те спел слабо, без души.

Вряд ли Уинтерс понимал, что происходит. Но я-то знал, да и остальные тоже. Все это уже было, и не раз. Кит снова уходил в депрессию. Отсвет последнего путешествия угасал. Накатывало одиночество, тоска, беспокойство. Он снова не мог без своей Санди.

Когда на него вот так находило, боль становилась почти видимой. А если ты ее не видел, то слышал в его песнях: она пульсировала в каждой ноте.

Уинтерс тоже это слышал. Тут уж надо быть совсем глухим, чтобы не слышать. Только не думаю, чтобы он понимал, что же он такое слышит, и уж во всяком случае он не понимал Кита. Он просто слышал боль и муку, и ему было не по себе.

Но Уинтерс был Уинтерс, и потому он решил не сидеть сложа руки, а действовать. И он пошел к Киту поговорить.

Я при этом присутствовал. Было часов одиннадцать; мы с Китом вернулись с поля, чтобы передохнуть. Я сидел на срубе колодца с кружкой воды в руке, а Кит стоял рядом с отрешенным видом. Видно было, что скоро он снова отправится в свое путешествие. Он был очень подавлен и почти не слушал меня: мысли его витали где-то далеко.

Вот так мы с ним и толковали, когда к нам подошел Уинтерс в своей гимнастерке, с улыбкой от уха до уха. Новый дом строился быстро, так что у него были все причины радоваться; к тому же они с Чокнутым Гарри уже спланировали первую из своих "поисковых экспедиций".

- Привет, парни, - сказал он, подходя к нам. Он поискал взглядом кружку, и я отдал ему свою.