Любовь опаснее меча   ::   Легостаев Андрей

Хамрай старался не глядеть по сторонам, не обращать внимания на рыки, шипения и призывы, ибо боялся пробудить воспоминания, связанные с каждым невероятным существом и неизбежно вызвать к жизни, давно затиснутую в дальние глубины души, совесть — вредную старуху, не дающую ему спокойно заниматься делом.

Шах и колдун стояли у последней камеры, и чужеземец с ужасом смотрел на прикованный в ней к стене человечий скелет. Скелет действительно выглядел кошмарно — полуистлевший, светящийся в некоторых местах тусклой зеленью, с огромными глазницами, которые, казалось, уставились прямо на зрителя. Крепкие кандалы сковывали его руки и ноги — но создавалось впечатление, что приковали его еще живого и очень давно. При виде скелета в голову приходили мысли о бренности человека и превращении в конечном итоге в подобную кучу жалких, хотя и жутких, костей. Колдуна непроизвольно передернуло, на его лице появилось едва заметное выражение отвращения и собственного превосходства: его — живого — над этими останками когда-то наверняка сильного и опасного человека. Хамрай усмехнулся. Знал бы иноземец, как страшен этот скелет и сейчас, как трудно справиться с ним даже самыми мощными магическими чарами. Не было в мире лучших сторожей, и два подобных скелета охраняли несметные, награбленные за двести лет, сокровища шаха. Хамраю удалось тогда пленить и подчинить себе в развалинах древнего, заброшенного еще до Великой Потери Памяти, индусского храма четверых. Но одного он уничтожил, ибо полностью сделать покорным не смог. Этот живой скелет спал вековым сном, но мудрый шах не забывал о нем.