JК
Люди кораблей :: Балабуха Андрей
Страница: 99 из 140Но бывают иные решения; чтобы принять их, нужен опыт всей жизни. А потом они, казалось бы, такие мгновенные, переворачивают эту жизнь, обрушиваясь на тебя десятикратной перегрузкой, — как при малом пилотаже.
За полвека, отделявшие тощего курсанта Академии Астрогации от нынешнего шеф-пилота, Болл ни разу не думал, что внутренне готовится подобное решение принять. Но эта готовность зарождалась и крепла в нем помимо его воли, неподвластная его сознанию, крепла по мере того, как он постигал свое дело.
В его деле сплавлялись воедино рутина одиноких вахт и непрерывно давящая тяжесть ответственности за корабль и людей, изматывающее напряжение десантов, радость встреч и боль расставаний. Это была работа, но не война. И космос в его бесконечном многообразии миров был не врагом, а постепенно узнаваемой страной. В этом узнавании не было места древней кровавой романтике битв и самопожертвования. Потому что жертвовать собой можно только спасая других. И только тогда, когда другого выхода нет и быть не может.
Нет, не тень одного лишь Вагина стояла сейчас за спиной Болла. Весь опыт собственной жизни определял его решение. И ему казалось даже, что плечом к плечу стояли рядом с ним все те, для кого делом и домом стали черное небо Пространства и серая хмурь аутспейса, люди кораблей, прожившие такую же жизнь, как и он.
Наан и Шорак — оба, при всей разнице в возрасте, — пока еще были просто молоды, слишком молоды. Но были и другие.
За полвека, отделявшие тощего курсанта Академии Астрогации от нынешнего шеф-пилота, Болл ни разу не думал, что внутренне готовится подобное решение принять. Но эта готовность зарождалась и крепла в нем помимо его воли, неподвластная его сознанию, крепла по мере того, как он постигал свое дело.
В его деле сплавлялись воедино рутина одиноких вахт и непрерывно давящая тяжесть ответственности за корабль и людей, изматывающее напряжение десантов, радость встреч и боль расставаний. Это была работа, но не война. И космос в его бесконечном многообразии миров был не врагом, а постепенно узнаваемой страной. В этом узнавании не было места древней кровавой романтике битв и самопожертвования. Потому что жертвовать собой можно только спасая других. И только тогда, когда другого выхода нет и быть не может.
Нет, не тень одного лишь Вагина стояла сейчас за спиной Болла. Весь опыт собственной жизни определял его решение. И ему казалось даже, что плечом к плечу стояли рядом с ним все те, для кого делом и домом стали черное небо Пространства и серая хмурь аутспейса, люди кораблей, прожившие такую же жизнь, как и он.
Наан и Шорак — оба, при всей разнице в возрасте, — пока еще были просто молоды, слишком молоды. Но были и другие.