JК
Люди огня :: Волховский Олег
Страница: 98 из 843 — Значит, отправил вас к Плантару, прямо в белы рученьки! А не к Плантару — так к инквизиции. Хитрая бестия!
— Кто пройдоха? — не понял я.
— Лойола, конечно. Фуа можно не проверять. Теперь я уверен, что там никогда и духа не было Генерала Иезуитов.
— А кто этот Плантар?
— Мошенник, выдающий себя за потомка Христа, — Господь поморщился. — Ложь и ничего, кроме лжи. У Христа не было и не может быть потомков, и Меровинги не имеют ко мне никакого отношения. Их претензии на роль хранителей Грааля совершенно безосновательны. Есть только один человек, имеющий право обладать всеми формами Грааля. Не только человек. — Он улыбнулся. — Марк, ты сможешь найти это место?
— Да.
— Покажешь, когда будем во Франции. Спасибо, что выручил этого растяпу.
Я надулся.
— Ладно, Пьетрос. Что было дальше?
— Мы поехали в Вену, как вы приказали. А там мне стало плохо во время мессы в соборе Святого Штефана. Но это, наверное, не важно?
— Все важно. В какой момент тебе стало плохо?
— Во время евхаристического канона, когда священник поднял Святые Дары над алтарем, преклонил колено и произнес: «Accipite…»
— Не надо! Я понял. Я уже запретил евхаристию во всех подвластных мне странах. Вы должны были творить ее в воспоминание мое. Но я здесь, с вами. И теперь это похороны живого! Еще бы вам не становилось плохо от такого действа! — он вздохнул. — Ладно, продолжай.
И я поведал ему о знакомстве с Якобом, вечеринке в Мёдлинге и аресте.
— Кто пройдоха? — не понял я.
— Лойола, конечно. Фуа можно не проверять. Теперь я уверен, что там никогда и духа не было Генерала Иезуитов.
— А кто этот Плантар?
— Мошенник, выдающий себя за потомка Христа, — Господь поморщился. — Ложь и ничего, кроме лжи. У Христа не было и не может быть потомков, и Меровинги не имеют ко мне никакого отношения. Их претензии на роль хранителей Грааля совершенно безосновательны. Есть только один человек, имеющий право обладать всеми формами Грааля. Не только человек. — Он улыбнулся. — Марк, ты сможешь найти это место?
— Да.
— Покажешь, когда будем во Франции. Спасибо, что выручил этого растяпу.
Я надулся.
— Ладно, Пьетрос. Что было дальше?
— Мы поехали в Вену, как вы приказали. А там мне стало плохо во время мессы в соборе Святого Штефана. Но это, наверное, не важно?
— Все важно. В какой момент тебе стало плохо?
— Во время евхаристического канона, когда священник поднял Святые Дары над алтарем, преклонил колено и произнес: «Accipite…»
— Не надо! Я понял. Я уже запретил евхаристию во всех подвластных мне странах. Вы должны были творить ее в воспоминание мое. Но я здесь, с вами. И теперь это похороны живого! Еще бы вам не становилось плохо от такого действа! — он вздохнул. — Ладно, продолжай.
И я поведал ему о знакомстве с Якобом, вечеринке в Мёдлинге и аресте.