Страница:
24 из 40
Цвет стульев можете называть грибным. Сам дом – испанский, около тысяча девятьсот двадцать пятого года постройки; мы спрямили здесь арки, разобрали старые полы и настелили новые.
Покуда дизайнер расхаживал по комнате, поправляя абажуры и разглаживая складки искусно вытканных драпировок, Квиллер вгляделся во всё это великолепие и мысленно прикинул, сколько оно должно было стоить.
– Если Тейты живут тихо, – шепнул он, – к чему это всё?
Лайк подмигнул:
– Я хороший продавец. Чего он хотел – так это создать достойное обрамление для своей знаменитой коллекции нефрита. Она стоит три четверти миллиона. Это, конечно, не для печати.
Необычнее всего в комнате был ряд застеклённых ниш. В них на стеклянных же полках располагались десятки изящно вырезанных вещиц из глухого чёрного и полупрозрачного белого камня – искусная подсветка создавала вокруг них причудливую игру света и тени.
Одд Банзен прошептал:
– Так это и есть нефрит? По мне, так он на мыло смахивает.
– Я думал, он зелёный, – сказал Квиллер.
– Зелёный нефрит в столовой, – пояснил Лайк. Фотограф принялся устанавливать свои штативы и светильники, а дизайнер посвящал Квиллера в терминологические тонкости.
– Когда будете описывать это место, – говорил он, – называйте гардероб бидермайер – armoire [4] , а стулья с распахнутыми ручками – fauteuils [5] .
– Ребята из «Прибоя» с этим как-нибудь разберутся, – ответствовал Квиллер, – а мне в это вникать ни к чему.
|< Пред. 22 23 24 25 26 След. >|