Страница:
39 из 155
Тем не менее они следили друг за другом, и если один брал что-нибудь более дорогое или редкое, второй тут же старался перещеголять его.
— Мясные палочки есть?
— Есть, свеженькие, утренние.
— Будьте добры, четыре штуки. Палочки были длинные и хорошо набитые фаршем. Надо полагать, Маргарита вздрогнула.
— Пожалуйста, мне три ломтика пармской ветчины, — вступила она. — Только не очень толстые. Совершенно нет аппетита!
Под пальто Маргарита надела шаль, словно плохо чувствовала себя и боялась простыть. Да и выглядела она постаревшей, разбитой.
— Прихворнули, госпожа Буэн?
Обращаясь к Маргарите по фамилии, люди, как правило, слегка запинались. Старики знали ее когда-то как мадмуазель Дуаз. В их глазах это была весьма почтенная фамилия: ведь они продавали бисквиты Дуаза, галеты Дуаза и французское деликатесное печенье с такой же маркой. Еще дед Маргариты построил кондитерскую фабрику, труба которой, украшенная белой буквой “Д”, до сих пор высится над улицей Пгасьер.
Да и здесь на многих металлических коробках со стеклянными крышками, в которых хранятся кондитерские изделия, было написано имя “Дуаз”, снабженное, правда, дополнением: “В. Салленав, преемник”.
В продолжение тридцати лет Маргарита звалась г-жой Шармуа, и люди никак не могли привыкнуть, что теперь ее фамилия Буэн.
Жена Росси завернула ветчину:
— Что еще, госпожа Буэн?
— Погодите, сверюсь со списком.
|< Пред. 37 38 39 40 41 След. >|