Лунная соната для бластера   ::   Серебряков Владимир

— А что он там творит? — Порой моя напарница выдает сведения поистине бесценные. Ее холодный рассудок, педантично расчленяющий самые неприметные мелочи, обнаруживает иногда такое, до чего мне, при моем верхоглядстве, ни в жизнь не докопаться.

— Не знаю. — Сольвейг, и без того не радостная, совсем помрачнела. — Слышала только, как он на шефа кричал. Остался там у него кто-то…

И вряд ли это троюродный дедушка, закончил я мысль Сольвейг. Вот в чем дело. Не что-то — кто-то. Нет там никакого чемоданчика. Человеческий мозг — самое надежное место хранения информации. Без ключа добыть закодированные сведения невозможно, даже превратив серое вещество в яичницу-болтунью. Но чтобы эти сведения стоили таких усилий…

Курьер-то знает, на что идет, и плакать по нем никто не станет, как никто не плачет по колониальщикам. Прежде голубой мундир провоцировал на насилие, люди срывали на голубцах ненависть к великой и всемогущей Службе, которая одной рукой дала человечеству звезды, а другой — отняла свободу выбирать свою. Потом, когда вступило в силу Правило об обязательной аугментации, волна преступлений схлынула — хватило нескольких предметных уроков. Но неприязнь осталась, как остается горячим сердце потухшего вулкана. И Служба старается не раздражать подданных без особого на то повода.

Значит, повод есть. В этом я был уверен твердо еще тогда, когда затеял безумный поход в лос колониальщиков. Теперь вера превратилась в знание. И я понял, куда так торопится Меррилл.