М - значит магия   ::   Гейман Нил

Этослово я видал много раз, но еще ни разу не произносил вслух, потому и ошибся. Взаимоисключающие, конечно.

На Поэме было тонкое платье из белой шелковистой ткани. Глаза у нее были бледно-зеленые; сейчас я решил бы, что это цветные контактные линзы, но тридцать лет назад все было по-другому. Помню, я тогда подумал про Вика и Стеллу, которые ушли наверх. Я был уверен, что они уже уединились в спальне, и мне стало чуть ли не болезненно завидно.

Тем не менее, я стоял и говорил с девушкой, пусть даже разговор, в общем-то, был ни о чем, пусть даже ее звали действительно Поэма (в моем поколении детей с именами, которые давали родители-хиппи, еще не было; Радугам, Зорям и Лунам в тот момент было лет шесть, семь, восемь от силы). Она сказала:

– Мы знали, что конец близок, и вот мы сложили поэму, чтобы рассказать вселенной, кем мы были, зачем мы жили, что мы говорили, делали, думали, о чем мечтали, к чему стремились. Мы облекли наши мечты в слова, а слова сложили в узор, вечный и незабываемый. Потом мы превратили нашу поэму в вихрь и погрузили его в сердце звезды, чтобы она своими вспышками, всплесками, вскриками рассылала нашу весть по всему спектру, чтобы со временем, в мирах, удаленных за тысячи солнц, наш узор прочли и поняли, и он снова стал поэмой.

– И что же дальше?

Она посмотрела на меня своими зелеными глазами, словно из-под маски Антигоны, и эти бледно-зеленые глаза, казалось, тоже были маской, только другой, надетой под первую.