JК
Маг. Живие мертвые. :: Уилсон Колин
Страница: 130 из 407Случись все это год назад, Найл быне выдержал. Но контакт с пауками так или иначе научил его использовать собственную волю, а также ресурсы потаенной внутренней силы. Найл напрягся, не давая себя одолеть, и панический страх несколько ослаб, словно наблюдатель понял, что самообладание Найла нельзя разрушить изнутри.
Он продолжал торопливо спускаться в подвал. Это было обширное выложенное плитами помещение, служившее когда-то винным погребом: несколько месяцев назад здесь полным полно было проржавевших стеллажей и битых бутылок. Теперь здесь хранилась провизия, пахло копченостями и специями. Вдоль задней стены располагались шесть черных каменных сосудов, каждый под два метра высотой, высеченных из камня с прожилками, в бурых потеках ржавчины. Стакан и лампу Найл аккуратно поместил на пол, затем, поднатужась, обеими руками вынул из ближайшего сосуда конической формы затычку, такую тяжелую, что пришлось перевести дух. Ее он свалил на пол, затем, скрежетнув от напряжения зубами, поднял стакан и перевернул его над горловиной. Кулоны упали внутрь, приглушенно звякнув.
Призрачный свет тотчас погас, а Найл ощутил любопытный сдвиг внутреннего фокуса. В тот же миг ушло из ладони онемение – не постепенно, как из ноги, которую отсидел, а сразу, словно немота была каким-то наваждением. Напряжение, от которого сводило зубы, рассеялось, уступив место облегчению такому глубокому, что из тела будто схлынула вся сила.
Он продолжал торопливо спускаться в подвал. Это было обширное выложенное плитами помещение, служившее когда-то винным погребом: несколько месяцев назад здесь полным полно было проржавевших стеллажей и битых бутылок. Теперь здесь хранилась провизия, пахло копченостями и специями. Вдоль задней стены располагались шесть черных каменных сосудов, каждый под два метра высотой, высеченных из камня с прожилками, в бурых потеках ржавчины. Стакан и лампу Найл аккуратно поместил на пол, затем, поднатужась, обеими руками вынул из ближайшего сосуда конической формы затычку, такую тяжелую, что пришлось перевести дух. Ее он свалил на пол, затем, скрежетнув от напряжения зубами, поднял стакан и перевернул его над горловиной. Кулоны упали внутрь, приглушенно звякнув.
Призрачный свет тотчас погас, а Найл ощутил любопытный сдвиг внутреннего фокуса. В тот же миг ушло из ладони онемение – не постепенно, как из ноги, которую отсидел, а сразу, словно немота была каким-то наваждением. Напряжение, от которого сводило зубы, рассеялось, уступив место облегчению такому глубокому, что из тела будто схлынула вся сила.