Маг и кошка   ::   Сташефф Кристофер

Бывает, мне приходит в голову и первая строка — но… Первая строка всего стихотворения? Прости, пожалуйста, мне надо подумать.

У Балкис заныло сердце — так она переживала за Антония. Наконец ему представилась возможность начать стихотворение, и надо же… Быть может, если бы первую строку сочинила она, потом ему стало бы легче?

— Давай я попробую, — предложила Балкис, которой, наоборот, всегда легче давались начало и середина строфы. — Ну, что он там должен сделать, этот твой Рустам?

— Ну… Он встает, произносит утреннюю молитву, восхваляя солнце, а потом собирается на охоту, — сказал Антоний таким тоном, словно все это само собой разумелось, покраснел и смущенно засмеялся. — Извини. Я опять забыл, что ты не знаешь этой истории.

У Балкис стало легче на душе. Ее позабавило то, что Антоний так смущается из-за каждой неудачи, но она вовсе не хотела, чтобы он каждый раз просил у нее прощения за ошибку или забывчивость.

— Для начала хватит, — храбро кивнула она. — Так… Сейчас, сейчас… Рустам с постели встал с зарей…

— Вот видишь! Все у тебя получается! — радостно воскликнул Антоний. — Восславил солнце, лук свой взял…

«Лук»? А дальше что? Но тут Балкис вспомнила, как снаряжают лук.

— Снабдил тугою тетивой…

— «Зарей» — «тетивой»! Неплохо! — похвалил ее Антоний. — И стрелы острые избрал… Теперь заканчивай строфу.

У Балкис екнуло сердце. Последние строки ей никогда не давались.