JК
Маг в законе 1 :: Олди Генри Лайон
Страница: 19 из 78Нет, отпустило…
— Вот ить окрестили! — сочувственно качает головой хозяин. — Дуфуня! Не, я тебя лучше Друцем звать буду.
— Зови. — Тебе действительно все равно.
— Ну а я, стал-быть, Филат. За стол садись, што ли? Чекалдыкнем за знакомство…
— Я те щас «чекалдыкну», мерин сивый, ухватом по загривку! — мгновенно взвивается молчавшая до сих пор Филатова жена. — Только б зенки с утра залить, кочерыжина!
Справедливости ради надо сказать, что утро давно кончилось и мглистый день успел перевалить за полдень. Впрочем, вслух этого говорить ты не стал: последнее дело — с порога пререкаться с хозяйкой дома!
— Да ты што, Палажка, сдурела?! Ить паря с морозу, сугреться ему надоть!
— Чаем пущай греется! — отрезала Палажка. Обернулась к ссыльному:
— Чай есть? А то не напасемся…
— Есть. — Непослушное, окоченевшее лицо твое с трудом сложилось в некое подобие улыбки. — И чай есть, и солонина, и сухари, и даже сахара фунт — пайку на две недели вперед выдали.
Скинул котомку, начал развязывать узлы. Руки не слушались. Ты прекрасно знал, что это — не только от мороза. А дальше будет еще хуже… дальше будет всегда хуже, и никогда — лучше.
Никогда.
— Ну вот, дура баба, а ты водки жалеешь! — попрекнул жену Филат, жадно наблюдая, как ссыльный выкладывает на стол содержимое своей котомки. — Ну, Пелагея, ну, окстись, што ли…
— Ладно уж, ему — налей.
— Вот ить окрестили! — сочувственно качает головой хозяин. — Дуфуня! Не, я тебя лучше Друцем звать буду.
— Зови. — Тебе действительно все равно.
— Ну а я, стал-быть, Филат. За стол садись, што ли? Чекалдыкнем за знакомство…
— Я те щас «чекалдыкну», мерин сивый, ухватом по загривку! — мгновенно взвивается молчавшая до сих пор Филатова жена. — Только б зенки с утра залить, кочерыжина!
Справедливости ради надо сказать, что утро давно кончилось и мглистый день успел перевалить за полдень. Впрочем, вслух этого говорить ты не стал: последнее дело — с порога пререкаться с хозяйкой дома!
— Да ты што, Палажка, сдурела?! Ить паря с морозу, сугреться ему надоть!
— Чаем пущай греется! — отрезала Палажка. Обернулась к ссыльному:
— Чай есть? А то не напасемся…
— Есть. — Непослушное, окоченевшее лицо твое с трудом сложилось в некое подобие улыбки. — И чай есть, и солонина, и сухари, и даже сахара фунт — пайку на две недели вперед выдали.
Скинул котомку, начал развязывать узлы. Руки не слушались. Ты прекрасно знал, что это — не только от мороза. А дальше будет еще хуже… дальше будет всегда хуже, и никогда — лучше.
Никогда.
— Ну вот, дура баба, а ты водки жалеешь! — попрекнул жену Филат, жадно наблюдая, как ссыльный выкладывает на стол содержимое своей котомки. — Ну, Пелагея, ну, окстись, што ли…
— Ладно уж, ему — налей.