Козырной день   ::   Пронин Виктор

Допросы продолжались не один день. Выяснялись самые незначительные детали жизни Нефедова на протяжении последних месяцев. Несколько раз выезжали на пепелище, где он охотно рассказывал, как кого ударил, чем, что при этом произошло.

— Зря, конечно, самому дороже обошлось, — однажды бросил Нефедов.

А как-то долго выслушивал вопрос Галины Анатольевны Засыпкиной, молча смотрел на нее и улыбка все шире расползалась по его лицу.

— Эх, Галина Анатольевна, не знаете вы жизни!

— Да? — следователь была несколько ошарашена. — Я не знаю жизни или ее изнанки?

— Да бросьте! И с изнанки жизнь остается жизнью. Если бы вы видели, как нас обслуживали в ресторане на Киевском вокзале! А в гостинице «Россия»…

— Это откуда вас в вытрезвитель поволокли?

— Чего это поволокли? — оскорбился Нефедов.

— Ну, как же… Поскольку сами вы не в состоянии были передвигать ноги, да и все съеденное, выпитое из вас, простите, лилось, как из помойного ведра…

— Это уже другое дело, — отмахнулся Нефедов от неприятных воспоминаний.

Галина Анатольевна Засыпкина потом признавалась себе, что он, в общем-то, был прав. Действительно, ее знание жизни, хотя, казалось бы, тоже насмотрелась всякого, и его знания — несопоставимы. В свои неполные восемнадцать он через столько прошел, через столько переступил, столько растоптал… И все это называется знанием жизни, жизненным опытом. Оказывается, и этим можно гордиться, и это годится для самоутверждения.