JК
Маги и мошенники :: Долгова Елена
Страница: 12 из 505Десятник в белой холщовой накидке нехорошо усмехнулся и крепко ухватил ее за плечо.
– Твоя работа?
Та отрицательно помотала лохматой головой.
– Я говорил тебе, женщина, брось ты свое черное, богопротивное колдовство, а не то пожалеешь. Ты ведь не послушала меня, а?
Монахи, покинув спины мулов, тем временем проворно облачались в балахоны мортусов, натягивая их прямо поверх ряс.
– Я не виновата.
Десятник расхохотался:
– Клянусь яростью божьей! Все вы, ведьмы, болтаете одно и то же.
– Это не я. Крысы принесли черную заразу.
Мортусы тем временем, вооружась длинными крючьями, уже выволакивали из глинобитного дома тела двух стариков и подростка. Солдаты сосредоточенно копали яму прямо в мягкой земле разоренного огорода. Остатки подожженных построек догорали, крыши заваливались, выбрасывая напоследок снопы проворных кусачих искр. Толстый мортус тронул багром плечо мертвого мужчины, подцепил завалившееся набок тело и отволок в общую яму.
– Закапывай и поехали.
Женщину взгромоздили на запасного мула, монахи стащили с себя оскверненные прикосновением к колдовству верхние балахоны и с молитвой их побросали на раскаленные угли пожара, тщательно обожгли в пламени использованные крючья.
Кавалькада тронулась в путь, уходя на север, свежее дыхание хвойного леса развеяло, прогнало призрак чумы, повеселевшие солдаты грубыми голосами затянули походную песню.
– Твоя работа?
Та отрицательно помотала лохматой головой.
– Я говорил тебе, женщина, брось ты свое черное, богопротивное колдовство, а не то пожалеешь. Ты ведь не послушала меня, а?
Монахи, покинув спины мулов, тем временем проворно облачались в балахоны мортусов, натягивая их прямо поверх ряс.
– Я не виновата.
Десятник расхохотался:
– Клянусь яростью божьей! Все вы, ведьмы, болтаете одно и то же.
– Это не я. Крысы принесли черную заразу.
Мортусы тем временем, вооружась длинными крючьями, уже выволакивали из глинобитного дома тела двух стариков и подростка. Солдаты сосредоточенно копали яму прямо в мягкой земле разоренного огорода. Остатки подожженных построек догорали, крыши заваливались, выбрасывая напоследок снопы проворных кусачих искр. Толстый мортус тронул багром плечо мертвого мужчины, подцепил завалившееся набок тело и отволок в общую яму.
– Закапывай и поехали.
Женщину взгромоздили на запасного мула, монахи стащили с себя оскверненные прикосновением к колдовству верхние балахоны и с молитвой их побросали на раскаленные угли пожара, тщательно обожгли в пламени использованные крючья.
Кавалькада тронулась в путь, уходя на север, свежее дыхание хвойного леса развеяло, прогнало призрак чумы, повеселевшие солдаты грубыми голосами затянули походную песню.