Маги и мошенники   ::   Долгова Елена

– Я некогда читал ученый труд, в котором автор, кстати, очень достойный и ученый человек, убедительно доказал, что язык уэстеров – только испорченный диалект церенского.

– Ну так спроси у нашего пленника все, что мы хотим узнать – если он желает остаться в живых, то просто обязан понимать правильный диалект.

Людвиг спешился. Император легко выбил меч у ослабевшего врага и прислонил раненого спиной к крутому склону.

– Он весь в крови. Я испачкал руки. Фирхоф, возьми в седельной сумке платок, мне надо вытереть пальцы. И еще второй – перевязать этого человека.

Тонкое полотно, пущенное на повязку, нехотя впитывало темную кровь. У уэстера оказались ярко-голубые глаза, бледное лицо, короткие, светлые, слегка вьющиеся волосы.

– Я думал, эти чужие воины близнецы, а теперь смотрю – они совсем друг на друга не похожи.

Людвиг медленно заговорил по-церенски, давая пленнику возможность понять вопросы; тот молчал, равнодушно рассматривая сломанный, распластанный, растоптанный куст позади советника. Фирхоф перешел на неплохой уэстокский, потом на латынь – и все с равным неуспехом.

– Мне кажется, этот пропащий негодяй не понимает не только своего языка, но и собственного положения, – покачал головой Справедливый.

– Или не ценит жизнь. И все-таки… Государь, я барон Империи, но давно уже не чиновник Трибунала, и, конечно, не исполнитель пыток.

– Ну что ты, Людвиг! Я никогда не поручу такое неподобающее дело министру и другу.