Страница:
72 из 505
– Призываю в свидетели святого Регинвальда, нет здесь вины моей, ибо сделал я все, что мог…
И замерли в печали сердца людей, словно холодный ветер прогудел-пролетел над полем, губя радость и сметая надежду. И заплакали дети и старухи вытерли слезу. Монахи опустили капюшоны на глаза, насупились мужчины и поджали губы расстроенные женщины.
Девушка, одернув рубаху, широкими почти мужскими шагами двинулась в сторону леса. Люди замерли, выжидая. Низкий зловещий рык, то ли дьявольский, то ли звериный, заставил затрепетать листву на деревьях и сердца людей.
Ханна Поэтерская остановилась, неспешно развязала узел и вытащила грубо сделанный самострел. Кусты по ту сторону ручья раздвинулись и показался косматый Трузепой. Туша его в полтора раза превосходила обычные медвежьи размеры, маленькие красноватые глазки сверкали злобой и умом. Горожане ахнули, самые благочестивые молились, самые трусливые проталкивались сквозь ряды назад, чтобы от греха подальше бежать.
Крестьянка, вращая ворот, натянула тетиву, наложила охотничий болт и вскинула арбалет.
Медведь взревел и пошел вперед, протянув к девушке длинные когтистые лапы, словно хотел сгрести ее в объятья.
– Убей медведя, Ханна! Рази насмерть за мою Катерину! – звонко, со слезами в голосе, закричала безвестная женщина в толпе.
– Стреляли уже… – угрюмо ответил ей кто-то. —У него шкура словно железная.
Болт, сорвавшись с тетивы, полетел в цель.
|< Пред. 70 71 72 73 74 След. >|