JК
Маятник Судьбы :: Чекалов Денис
Страница: 28 из 99 – Голос Соверина был настолько сух, что я чуть не посоветовал ему запивать слова. – Мое приглашение, шериф, не распространяется на остальные помещения.
– О нет, – возразила Франсуаз, ласково кладя руку на плечо Риети. – На все здания тоже.
Соверина сотрясло от вспышки ярости – или, может, Франсуаз надавила на болевую точку у него на плече.
– Вы все равно ничего не найдете, – произнес Соверин, и Бернс приостановился, по-новому глядя на нас. Он понял, что Риети обращается и к нам тоже.
– Вон там, – продолжал глава общины, поднимаясь по деревянной лестнице.
– Ты умеешь находить себе врагов, – заметил я Франсуаз, глядя им вслед.
– Мои тетушки так всегда говорили. Ты хочешь к ним присоединиться?
– Твои тетушки – святые женщины, раз терпели тебя.
7
Келья брата Иеремии – человека, начавшего постигать философию Зла и переставшего быть человеком.
Соверин Риети остановился, немного не доходя до узкого, забранного решеткой окна. Не знаю, сделал ли он это намеренно. Комната маленькая, и огромный стол, на котором разложены книги, занимает ее почти целиком.
Тем, кто вошел после Соверина, неудобно и почти некуда встать.
– Вот здесь он жил, – произносит Соверин, и голос его звучит так, будто это мы стали причиной гибели Иеремии Клавенса.
Шериф Бернс – все здесь называют его шерифом, хотя он лишь его заместитель, – перелистывает книги. Это даже не книги, а фолианты – с толстой бумагой, крупными буквами, и почти все написаны от руки.
– О нет, – возразила Франсуаз, ласково кладя руку на плечо Риети. – На все здания тоже.
Соверина сотрясло от вспышки ярости – или, может, Франсуаз надавила на болевую точку у него на плече.
– Вы все равно ничего не найдете, – произнес Соверин, и Бернс приостановился, по-новому глядя на нас. Он понял, что Риети обращается и к нам тоже.
– Вон там, – продолжал глава общины, поднимаясь по деревянной лестнице.
– Ты умеешь находить себе врагов, – заметил я Франсуаз, глядя им вслед.
– Мои тетушки так всегда говорили. Ты хочешь к ним присоединиться?
– Твои тетушки – святые женщины, раз терпели тебя.
7
Келья брата Иеремии – человека, начавшего постигать философию Зла и переставшего быть человеком.
Соверин Риети остановился, немного не доходя до узкого, забранного решеткой окна. Не знаю, сделал ли он это намеренно. Комната маленькая, и огромный стол, на котором разложены книги, занимает ее почти целиком.
Тем, кто вошел после Соверина, неудобно и почти некуда встать.
– Вот здесь он жил, – произносит Соверин, и голос его звучит так, будто это мы стали причиной гибели Иеремии Клавенса.
Шериф Бернс – все здесь называют его шерифом, хотя он лишь его заместитель, – перелистывает книги. Это даже не книги, а фолианты – с толстой бумагой, крупными буквами, и почти все написаны от руки.