Крайняя маза   ::   Белов Руслан

– Ты хочешь все испортить? – напустился на женщину Смирнов. – Ты хочешь, чтобы мы с Шурой вышли отсюда без тебя? Ты хочешь, чтобы я страдал всю жизнь?

– Ты будешь страдать?

– Конечно, нет. Если ты слиняешь к небесному прокурору, я через неделю женюсь на этой симпатичной стерве. Ты в гробу перевернешься, обещаю! И будешь переворачиваться всякий раз, когда я буду заниматься с ней любовью.

Глаза Марьи Ивановны потемнели. Зрачки сузились.

– Я отдохну минут пятнадцать, и будем тянуть, – наконец, сказала она. – Ты женишься на мне?

– В настоящее время слово "женитьба" у меня ассоциируется только с тобой. Хотя, когда мы отсюда выберемся, я, конечно, хорошо подумаю и только потом соглашусь.

– А если мне переломает ноги?

– То, что мне в тебе нравиться, сломаться не может...

– А если позвоночник? И я стану инвалидом?

– Инвалидами я считаю только тех, у кого с мозгами неприятности.

– Будешь катать в коляске?

– Не буду. Потому что все кончиться хорошо. Этот шкафчик ушибет тебе лишь пару ребрышек, уверен. Ну, и без синяков, конечно, не обойдется. Через час мы отправим этого зануду Стылого просить у Центнера прощения, а сами побежим в твою квартирку...

– Мазать меня йодом, – залилась Мария Ивановна смехом. – А у меня его нет.

– А коньяк есть?

– Конечно.

– Я оболью тебя коньком, а излишек слижу.

Борис Михайлович хотел поморщиться, но вспомнил, что он мертв. За него поморщился Стылый.