JК
Крайняя маза :: Белов Руслан
Страница: 66 из 236Млекопитающее семейства волчих
В семь сорок пять в квартире Марии Ивановны послышались глухие звуки. Спустя полминуты центральная панель стены бесшумно ушла внутрь, тут же отодвинулась в сторону, и Паша Центнер предстал перед глазами Евгения Александровича.
"Портрет Дориана Грея", – подумал он на третьей секунде встречи. И не без оснований подумал – бригадир гангстеров старел на глазах, на глазах Смирнова он превратился из пышущего здоровьем и уважающего себя человека в смертельно уставшего безвольного старика.
– Млекопитающее семейства волчих, на "П" начинается, на "Ц" кончается, – спросил Шурик Смирнова, не отрывая глаз от газеты.
– Песец, – ответил Смирнов. И, вдавившись тяжелым взглядом в обезличенные уже глаза Паши, добавил: – Котенку.
Внизу, в седьмой квартире застучали молотком. Над осевшим плечом бывшего гангстера, да, да бывшего – не было сомнений, что король криминального мира умер – появилось перепуганное лицо Марьи Ивановны. Увидев непроницаемого Смирнова, Шуру с газетой и пистолетом, она неестественно для женщины ее склада запричитала:
– Знала, я знала, что этим все кончится! Сколько веревочке не виться – кончику быть!
И отстранив любовника, бросилась на колени перед Смирновым:
– Не убивайте меня! Я ни в чем не виновата! Я ему, говорила, что у своих красть нельзя! А он не слушал, не мог остановиться, он алчный!
– Да...
В семь сорок пять в квартире Марии Ивановны послышались глухие звуки. Спустя полминуты центральная панель стены бесшумно ушла внутрь, тут же отодвинулась в сторону, и Паша Центнер предстал перед глазами Евгения Александровича.
"Портрет Дориана Грея", – подумал он на третьей секунде встречи. И не без оснований подумал – бригадир гангстеров старел на глазах, на глазах Смирнова он превратился из пышущего здоровьем и уважающего себя человека в смертельно уставшего безвольного старика.
– Млекопитающее семейства волчих, на "П" начинается, на "Ц" кончается, – спросил Шурик Смирнова, не отрывая глаз от газеты.
– Песец, – ответил Смирнов. И, вдавившись тяжелым взглядом в обезличенные уже глаза Паши, добавил: – Котенку.
Внизу, в седьмой квартире застучали молотком. Над осевшим плечом бывшего гангстера, да, да бывшего – не было сомнений, что король криминального мира умер – появилось перепуганное лицо Марьи Ивановны. Увидев непроницаемого Смирнова, Шуру с газетой и пистолетом, она неестественно для женщины ее склада запричитала:
– Знала, я знала, что этим все кончится! Сколько веревочке не виться – кончику быть!
И отстранив любовника, бросилась на колени перед Смирновым:
– Не убивайте меня! Я ни в чем не виновата! Я ему, говорила, что у своих красть нельзя! А он не слушал, не мог остановиться, он алчный!
– Да...