JК
Крайняя маза :: Белов Руслан
Страница: 8 из 236Громко кричи, я это с юношества обожаю, потому как первая моя баба, самая классная, всегда кричаларади моего удовольствия.
Все это бандит говорил, снимая с себя одежду. Когда он остался в одном чулке, в уме Смирнова мелькнуло: "Голый гангстер! В Голливуде за этот кадр отвалили бы тысячу баксов".
Одернув себя за неуместные мысли, Евгений Александрович лихорадочно принялся соображать, как избавится от пут. Бандит в это время рассматривал Юлию. Рассматривал, склонив голову набок и вожделенно поглаживая свои бедра руками. Закончив с автопрелюдией, присел перед девушкой и поводил ладонями по ягодицам, затем потянулся правой рукой к груди.
Близкий к обмороку Смирнов закусил губу и плотно закрыл глаза. Время для него превратилось в упругую стоячую волну. Бандит пыхтел.
– А что ты не кричишь? – спросил он Юлию минуты через две. – Мы же договаривались?
Юлия замычала.
– Вот дурак, я же тебе ротик забыл отклеить! Что ж, давай, отклеим. Не оставлять же твоего хахаля без пениса!
Смирнов беззвучно плакал. Юлия монотонным голосом говорила: "Хорошо, Шура, хорошо". Бандит стонал от удовольствия. Через некоторое время насильник завыл. Юлия тоже.
Отвалившись от женщины, бандит посидел на полу, затем встал и, прикрывшись брюками, уселся в кресло.
– А твоя баба ничего! – сказал он, надевая перчатки. – Я думал суховато будет, а она соплей напустила, будь здоров. Страстная она у тебя, завидую. И влагалище в самый раз, не большое и не маленькое. Пожалуй, я попку ее на потом оставлю, на как-нибудь в другой раз...
Все это бандит говорил, снимая с себя одежду. Когда он остался в одном чулке, в уме Смирнова мелькнуло: "Голый гангстер! В Голливуде за этот кадр отвалили бы тысячу баксов".
Одернув себя за неуместные мысли, Евгений Александрович лихорадочно принялся соображать, как избавится от пут. Бандит в это время рассматривал Юлию. Рассматривал, склонив голову набок и вожделенно поглаживая свои бедра руками. Закончив с автопрелюдией, присел перед девушкой и поводил ладонями по ягодицам, затем потянулся правой рукой к груди.
Близкий к обмороку Смирнов закусил губу и плотно закрыл глаза. Время для него превратилось в упругую стоячую волну. Бандит пыхтел.
– А что ты не кричишь? – спросил он Юлию минуты через две. – Мы же договаривались?
Юлия замычала.
– Вот дурак, я же тебе ротик забыл отклеить! Что ж, давай, отклеим. Не оставлять же твоего хахаля без пениса!
Смирнов беззвучно плакал. Юлия монотонным голосом говорила: "Хорошо, Шура, хорошо". Бандит стонал от удовольствия. Через некоторое время насильник завыл. Юлия тоже.
Отвалившись от женщины, бандит посидел на полу, затем встал и, прикрывшись брюками, уселся в кресло.
– А твоя баба ничего! – сказал он, надевая перчатки. – Я думал суховато будет, а она соплей напустила, будь здоров. Страстная она у тебя, завидую. И влагалище в самый раз, не большое и не маленькое. Пожалуй, я попку ее на потом оставлю, на как-нибудь в другой раз...