Крайняя мера   ::   Серова Марина

Похоже, дни Владимира Георгиевича сочтены — впрочем, дней этих могло быть еще довольно много: в таком состоянии больные иногда находятся годами.

— Вот так мы и живем, — беспомощно проговорил Дима, обращаясь ко мне. — И так тяжело, а тут еще этот криминал, будь он неладен.

— Разберемся, — как заправский мент пообещала я. — Дайте только срок.

— Ну что ж, — Дмитрий погладил отца по руке и поднялся с кровати, — пойдемте. Ваша комната направо. Удобства — прямо по коридору.

Я кивнула и прошла в свои временные владения. Комната оказалась небольшой, но уютной. Кровать, тумбочка, кресло, маленький японский телевизор… А вот и напоминание о том, что это бывшая детская — стена возле кровати была увешана вымпелами со значками, которые маленький Дима собирал еще в школе и, судя по их количеству, изрядно преуспел в этом коллекционировании.

Дима дал мне полчаса на освоение обиталища — потом был обещан обед. Похоже, трапезы в этом доме были заведены совместные, так как Корнелюк назвал точную цифру — ровно в четыре.

Мне, честно говоря, не улыбалось сидеть за одним столом с сиделкой Ангелиной Павловной и то и дело ловить на себе ее возмущенные взгляды. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут, и я смирилась с этой перспективой. Впрочем, как показали дальнейшие события, у «доброго ангела» дома Корнелюков, как охарактеризовал мне Дима Ангелину Павловну, появился еще один повод для выражения своих эмоций. Но обо всем по порядку.