Выговорившись в здании на Большой Дмитровке, он снял с себя некоторое нервное напряжение и наконец расслабился. Кроме того, в компании Турецкого он чувствовал себя как никогда комфортно, и, несмотря на то что для порядка побрюзжал, почему-то предчувствовал, что дело, которое уготовили ему Грязнов с Турецким, будет небезынтересным.
Турецкий закурил уже бог знает какую по счету сигарету (черт бы побрал Славку, накаркал-таки насчет слабых сигарет) и заметил, что Гордеев, расправившись с обедом, что-то еще сказал официанту, возможно, относительно десерта.
- С удовольствием бы сейчас пропустил сто грамм, - вздохнул Александр Борисович. - Не корысти ради, а поднятия аппетита для.
- Так за чем же дело стало? - удивился Гордеев.
- Я, между прочим, на работе.
- Ты - на работе, я - за рулем, - кивнул адвокат. - Все при исполнении. Но мы же друг друга никому не сдадим, верно, Александр Борисович? А через полчаса все улетучится. А раньше мы отсюда и не выйдем. Так что я думаю… я думаю, мы заслужили.
- Ты считаешь? - заколебался Турецкий. - Полагаешь, значит, может государственный чиновник позволить себе маленькую человеческую слабость?
- Уверен, - сказал Гордеев и кивнул официанту, который только того и ждал и исчез, чтобы вернуться с двумя рюмками, которые для особых клиентов, пустые и чистые, стояли наготове в… морозильной камере, - так что «Русский стандарт», который в них был разлит, даже как-то сразу загустел..2008