JК
Маска Дантеса :: Буревой Роман
Страница: 77 из 84 – Вы нужны мне, Лери!
– Простите его, прошу вас! – Ксения наконец заставила Стаса подняться и принялась подталкивать кузена к выходу из коридора.
Поначалу Стас сопротивлялся, порывался вернуться, но потом покорился и безропотно пошел за двоюродной сестрой.
– Бедный ты мой! – Ксения остановила кузена, кружевным платочком вытерла ему лицо, пригладила взлохмаченные волосы. – Стас, миленький, ну зачем плакать? Ты же обожаешь карнавалы. Пойдем. Будем веселиться!
Она сюсюкала с двадцатилетним парнем, как с ребенком. Но это, кажется, успокаивало Стаса. Он безропотно позволил кузине надеть себе на голову маску. Бездушная личина заулыбалась, захлопала веками.
– Вот видишь, вся боль прошла! – ненатурально засмеялась Ксения и тоже скрыла свое лицо под личиной. Теперь обе маски, наивные, почти глуповатые, широко улыбались и подмигивали.
– Мне его жаль… – прошептала Лери. – Хотя он и противный…
– Жаль настолько, что ты готова его принять? – живо спросил Корвин.
– Что за чушь ты болтаешь? Принять? В каком смысле?
– Принять его дерзость, его взбалмошность и наивность, принять его бестактность…
– Прекрати! Достаточно, что я принимаю твою глупость и бесшабашность Друза. Этого вполне достаточно.
– Нет. Не так. Ты принимаешь мою глупость и бесшабашность Друза, потому что тебе нравится и то и другое. Ты нас обожаешь за глупость и бесшабашность. А китежане принимают то, что отвратительно, что их ранит, унижает, бесит.
– Простите его, прошу вас! – Ксения наконец заставила Стаса подняться и принялась подталкивать кузена к выходу из коридора.
Поначалу Стас сопротивлялся, порывался вернуться, но потом покорился и безропотно пошел за двоюродной сестрой.
– Бедный ты мой! – Ксения остановила кузена, кружевным платочком вытерла ему лицо, пригладила взлохмаченные волосы. – Стас, миленький, ну зачем плакать? Ты же обожаешь карнавалы. Пойдем. Будем веселиться!
Она сюсюкала с двадцатилетним парнем, как с ребенком. Но это, кажется, успокаивало Стаса. Он безропотно позволил кузине надеть себе на голову маску. Бездушная личина заулыбалась, захлопала веками.
– Вот видишь, вся боль прошла! – ненатурально засмеялась Ксения и тоже скрыла свое лицо под личиной. Теперь обе маски, наивные, почти глуповатые, широко улыбались и подмигивали.
– Мне его жаль… – прошептала Лери. – Хотя он и противный…
– Жаль настолько, что ты готова его принять? – живо спросил Корвин.
– Что за чушь ты болтаешь? Принять? В каком смысле?
– Принять его дерзость, его взбалмошность и наивность, принять его бестактность…
– Прекрати! Достаточно, что я принимаю твою глупость и бесшабашность Друза. Этого вполне достаточно.
– Нет. Не так. Ты принимаешь мою глупость и бесшабашность Друза, потому что тебе нравится и то и другое. Ты нас обожаешь за глупость и бесшабашность. А китежане принимают то, что отвратительно, что их ранит, унижает, бесит.