— Я здесь, что вы так кричите? — Довольно хорошенькая головка дочери драпировщика просунулась в дверь.
— Я порезался. Принеси мне ткань, чтобы перевязать рану.
— У вас есть шейный платок. Он намного лучше тех тряпок, что я называю своим бельем. Перевяжите себя сами! Мужчина!
— Женщина! — пробурчал дю Борд, размотав платок и наложив его на сведенные края раны. Прежде, чем завязать, он остановился, поднял ткань и опустил больной палец в стакан с вином по самый сустав, почувствовав жгучую боль, что, вероятно, было к лучшему. Затем оторвал полоску ткани и перевязал свою рану.
— Сегодня солнце увидело поднимающуюся страну. Сейчас Год номер Один, первый год Новой Эры Свободного Человека. Мы видим — он остановился, чтобы перевернуть страницу написанной речи…
— Мы видим дурака!
— Иди к своим дамам и господам!
— На виселицу аристократов!
— На виселицу аристократов!
— На виселицу аристократов! — был обычный клич этих дней, подхватываемый толпой на улицах.
Пьер дю Борд внезапно подумал о большом парфюмерном магазине за рекой, на Монмартре, не более чем в двухстах метрах от этого самого места. Магазин был закрыт и заколочен, пудра и ленты сейчас не находили покупателей..