JК
Красный газ :: Тополь Эдуард
Страница: 51 из 64Мы с Оруджевым, шатаясь от усталости, остановились в дверях, у меня в руках были папки с личными делами беглых. Майор Шатунов, пятидесятилетний сибиряк с крепким обветренным лицом и белесыми ресницами альбиноса, взглянул на меня одобрительно:
– Пробилась? – и кивнул кому-то: – Стул ей дайте, упадет сейчас.
Все рассмеялись. Вот так всегда, етти их мать, – сделаешь работу, на которую трех мужиков не хватит, а они только лыбятся!..
Кто-то подал мне стул, взял у меня папки с личными делами беглых и передал их на стол Шатунову. Я села и почувствовала, что от тепла меня начинает развозить – к горлу подступала икота. А Худя Вэнокан подал мне стакан крепкого чая. Он очень изменился за эти четыре года. Раньше, в университете, он был скованным ненцем с простодушным лицом оленевода. А теперь что-то взрослое, резкое и усталое появилось на этом лице. Да и не мудрено, подумала я, я вообще не представляю, как он мог сдавать экзамены и зачеты на юридическом факультете МГУ и одновременно нянчить в общежитии грудного ребенка. Я там и без ребенка зашивалась по горло…
Тем временем Шатунов, не поднимая глаз отличных дел сбежавших зеков, спросил Оруджева:
– Это ты упустил зеков из лагеря?
– Виноват, товарищ майор, – стоя по стойке «смирно», сказал Оруджев.
– Будешь разжалован, – так и не взглянув на него, бросил Шатунов.
– Пробилась? – и кивнул кому-то: – Стул ей дайте, упадет сейчас.
Все рассмеялись. Вот так всегда, етти их мать, – сделаешь работу, на которую трех мужиков не хватит, а они только лыбятся!..
Кто-то подал мне стул, взял у меня папки с личными делами беглых и передал их на стол Шатунову. Я села и почувствовала, что от тепла меня начинает развозить – к горлу подступала икота. А Худя Вэнокан подал мне стакан крепкого чая. Он очень изменился за эти четыре года. Раньше, в университете, он был скованным ненцем с простодушным лицом оленевода. А теперь что-то взрослое, резкое и усталое появилось на этом лице. Да и не мудрено, подумала я, я вообще не представляю, как он мог сдавать экзамены и зачеты на юридическом факультете МГУ и одновременно нянчить в общежитии грудного ребенка. Я там и без ребенка зашивалась по горло…
Тем временем Шатунов, не поднимая глаз отличных дел сбежавших зеков, спросил Оруджева:
– Это ты упустил зеков из лагеря?
– Виноват, товарищ майор, – стоя по стойке «смирно», сказал Оруджев.
– Будешь разжалован, – так и не взглянув на него, бросил Шатунов.